...Найджел порылся в редакционных архивах и был с лихвой вознагражден за послушание и трудолюбие. Он отыскал подробные отчеты о судебном процессе, затеянном в свое время Джекобом Сэйнтом против газеты «Морнинг экспресс», и наткнулся на имя репортера, кому приписывалось авторство статьи: некто Эдвард Уэйкфорд. Найджел был с ним знаком, правда, не близко. Уэйкфорд теперь занимал пост литературного редактора в одном еженедельнике. Найджел позвонил ему, и они условились встретиться в баре на Флит-стрит, пользующемся большой популярностью среди пишущей братии.

Они встретились в одиннадцать утра, и после нескольких кружек пива разговор как бы невзначай перескочил па тот злополучный процесс.

— Вы пишете об убийстве в «Единороге»? — спросил Уэйкфорд.

— Да. Я знаком с Аллейном из Скотланд-Ярда, мы с ним вчера были вместе на спектакле. Мне повезло, для журналиста — это счастливый случай, но я должен быть крайне осторожен. Все, что я пишу, Аллейн подвергает скрупулезной цензуре.

— Ну и тип этот ваш Аллейн просто какой-то уникум! Хотите, я расскажу вам о том деле?

— Аллейн велел мне разыскать вас. Ему надо знать, кто воспользовался вашим именем шесть лет назад. Подозреваете ли вы кого-нибудь?

— Я никогда не сомневался, что ту статейку состряпал Артур Сюрбонадье.

— Уэйкфорд, помилуйте, какие у вас на то основания?

— Почти никаких фактов, однако я неплохо знал мерзавца, у него хранились мои письма, и поэтому ему нетрудно было при желании подделать подпись. Будучи племянником Сэйнта, он знал много такого о дяде, что сокрыто от посторонних глаз.

— Но зачем ему это? Старый Сэйнт платил за него в университете, давал ему все, чего бы племянник ни пожелал.

— Однако они вечно ссорились. Сюрбонадье не вылезал из долгов. Кстати, в те дни он носил другую фамилию — Саймс. И настоящая фамилия Сэйнта — Саймс. Артур вскоре провалился на экзаменах и его исключили из университета. Тогда-то дядюшка и дал ему возможность попытать счастья на театральных подмостках. Артур поспешил укрыться под псевдонимом, так он стал «Сюрбонадье».

— Надеюсь, он не ради гонорара состряпал ту статью?

— Нет, конечно же.

— Тогда для чего?

— Я тоже этого не понимаю. Могу только сказать, что он был чрезвычайно мстителен, пил без всякой меры — еще в те годы.

— А Сэйнт не заподозрил, что племянник причастен к той публикации?

— Сэйнт был уверен, что подпись подлинная и статью написал я сам. Юридически Сюрбонадье не мог быть привлечен к ответственности. Не важно, кто автор — раскошеливаться пришлось газете. Слава Богу, редакторы поверили мне. Да и стиль статьи явно не мой, хотя анонимный злоумышленник пытался копировать мою манеру.

— Вы когда-нибудь встречались с Феликсом Гарденером?

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— Мы с ним друзья, он попал в препакостное положение.

— Ужасно, в самом деле. Надеюсь, полиция его ни в чем не подозревает?

— Нет, наверняка таких вздорных мыслей у них не возникло. Однако факт остается фактом: Феликс действительно застрелил Сюрбонадье, и от сознания этого у него на душе скверно.

— Согласен, ему не позавидуешь. Ну что же, вряд ли я могу быть еще чем-либо вам полезен. Тема захватывающая, но не мой жанр, а то бы я вас обскакал.

Найджел шутливо погрозил собеседнику пальцем.

— Феликс был на первом курсе, когда это произошло. Интересно, не захочет ли он сам пролить на это свет. Ведь он, должно быть, тогда уже знал Сюрбонадье.

— Попробуйте расспросить его, а мне пора в редакцию.

— Я вам чрезвычайно благодарен, Уэйкфорд.