Он бросил чек на стол и толкнул его в мою сторону.

— Послушай. Подожди минутку и прежде всего позволь мне кое-что сказать. Это твой выбор. Честно. Все зависит только от тебя. Твоя тетя была обижена этим предложением, и я понимаю это. Никто не может заставить тебя принять деньги, если ты не хочешь. Но просто выслушай меня, хорошо?

Тони уставился в противоположный угол зала с застывшим лицом.

Я понизила голос.

— Тони, это правда, что Джон Даггетт был пьяницей и, может быть, вообще нестоящим человеком, но он сделал что-то, после чего очень переживал, и я думаю, что он пытался чем-то компенсировать это. Поверь ему и не говори нет, не подумав сначала.

— Я не хочу деньги за то, что он сделал.

— Я еще не все сказала. Позволь мне закончить.

Его губы дрожали. Он провел по глазам рукавом куртки, но не встал и не ушел.

— Люди ошибаются,— сказала я.— Люди делают то, что никогда и не предполагали делать. Он не убивал никого умышленно…

— Трахнутый пьяница! Он был на этой чертовой улице, в эти чертовы девять часов утра. Отец, и мама, и Хилари…— Его голос дрогнул, он старался не потерять контроль над собой.— Я ничего не хочу от него. Я ненавижу его до мозга костей и мне не нужен этот мерзкий чек.

— Почему бы тебе не получить по нему деньги и не забыть все это?

— Нет! Заберите его. Отдайте ему назад. Передайте ему, что я сказал, чтобы он шел к черту.

— Я не могу. Он умер. Его убили в пятницу ночью.

— Очень хорошо. Я рад. Надеюсь, кто-нибудь вырежет его сердце. Он заслужил это.

— Может быть и так. Но все же возможно, что он чувствовал что-то к тебе и хотел вернуть тебе часть того, что забрал.

— Что именно? Дело сделано. Все они мертвы.

— Но ты жив, Тони. Тебе нужно продолжать жить…

— Эй, я это и делаю, не так ли? Но я не должен слушать всю эту брехню! Вы сказали, что должны были сказать, и теперь я хочу домой.

Он поднялся, излучая ярость, все его тело было напряжено. Он двинулся к заднему выходу, разбрасывая стулья. Я схватила чек и последовала за ним.

Когда я пришла на стоянку, он выбивал кулаком остатки стекла из разбитого окна моей машины. Я начала возражать, но потом остановила себя.

Почему бы и нет, подумала я. Мне все равно придется заменить стекло. Я стояла и молча наблюдала за ним. Когда он закончил, он прислонился к машине и заплакал.

ГЛАВА 15

Когда я привезла Тони домой, он был спокоен, замкнут, как будто ничего необычного не произошло. Я остановилась перед домом. Он вышел из машины, хлопнул дверью и направился вверх по дорожке, не сказав ни слова. Я была уверена, что он не расскажет о своем взрыве тете и дяде, что было к счастью для меня, так как я поклялась говорить с ним так, чтобы не расстраивать его. Чек Даггетта был по-прежнему у меня, интересно, придется ли мне возиться с ним всю жизнь, тщетно пытаясь заставить кого-нибудь забрать его из моих рук.

Когда я вернулась домой, я потратила двадцать минут, чтобы разгрузить свой «Фольксваген». Я всегда старалась поддерживать в квартире порядок, достойный восхищения, но мои организаторские способности никогда не распространялись на машину. Заднее сидение обычно было завалено папками, книгами по законодательству, там же был мой кейс и груда разного барахла — туфли, колготки, куртки, шляпы,— кое-что из этого я использовала в качестве «маскировки» в своей работе.

Я упаковала все в картонную коробку и прошла на задний двор, где располагался вход в мою квартиру. Я открыла висячий замок на сарае, примыкавшем к служебному крыльцу и засунула туда коробку, затем защелкнула замок.

Когда я подошла к моей двери, темная тень возникла из темноты.

— Кинзи?

Я подпрыгнула, с опозданием поняв, что это был Билли Поло.