Он осушил стакан.

– Но для чего нужно было застегивать на шее тетиву? – с недоумением воскликнул Фрэнсис, пока Гонт бесцельно включал и выключал фонарик. – Я хочу сказать, почему именно тетива? И если тут была борьба, почему он лежит в такой странной позе? Такое впечатление, будто убийца приподнял лорда Рейла, словно вешая на крюк, и держал так, пока он не умер. А потом отпустил, и он упал. Я хочу сказать…

Он замолчал.

– Итак, сэр? – Инспектор перевел взгляд на Гонта, который прохаживался неподалеку. Со своими высокими скулами и эспаньолкой, он смотрелся весьма органично среди облаченных в доспехи фигур.

– Я полагаю, что борьба имела место, – сказал тот, – но только словесная. Монашеский балахон, как вы видите, лорду Рейлу до пят. Если бы здесь происходила борьба, то это одеяние было бы порвано внизу, так как и он, и его противник наступали бы на подол. Балахон разорван, но не там, как вы видите… Одеяние порвано у ворота, у капюшона, что говорит отнюдь не о борьбе. Лорд Рейл просто пытался оттолкнуть напавшего на него человека. – Гонт снова раскурил трубку. – Позвольте мне, инспектор, попытаться воссоздать картину. Лорд Рейл, скажем, наталкивается неожиданно на своего потенциального убийцу, в то время как тот занят каким-то подозрительным делом. Видимо, убийца долгое время оставался незамеченным, иначе лорд Рейл выбежал бы и поднял тревогу. Как видно, он сталкивается с ним лицом к лицу, убийца протягивает руку, хватает его за капюшон, отпихивает его, потом… – Он показал жестом, что было потом.

– Ну, знаете, сэр, – прервал его инспектор Тейп, – это всего лишь предположение, ни на чем не основанное, понимаете…

Он замолчал, энергично подкручивая усы. Гонт стал мерить шагами зал, и было слышно, как он ходит среди стеклянных шкафов, словно обо всем забыв. Они еще какое-то время прислушивались к гулким шагам, эхом отзывавшимся под сводами.

– Так вот, джентльмены, – продолжил инспектор, – если не возражаете, нам, я думаю, лучше пройти в библиотеку. Я распоряжусь, чтобы констебли унесли труп, а вы сделаете мне одолжение, доктор Мэннинг, если тщательно осмотрите его. Вы идете, сэр?

– Сейчас, – отозвался Гонт. – Сейчас…

Инспектор занервничал. Это стало заметно по тому, как он таращил глаза, оглядываясь через плечо, по тому, как громко и многословно говорил, и по тому, как еще сильнее басил своим командирским голосом.

– Я вам все объясню, сэр, – обратился он к Фрэнсису, когда они входили в библиотеку. – Я человек практичный, земной, если угодно. Всякая ахинея не по мне. Понимаете, о чем я?.. Но все это мне совершенно не нравится. Нисколько. Почему мне это не нравится? Понимаете, сэр, фактически я не в силах это объяснить. У меня возникает такое ощущение среди этих фигур в доспехах… Иногда я кое-что чувствую кожей…

Глядя на его солдатскую спину, Тэрлейн нисколько не сомневался в том, что инспектора Тейпа охватил ужас, который он почти стыдливо подавляет.

Кто-то подбросил дров в камин библиотеки, и бледные, неподвижные, как у стальных фигур с их закрытыми забралами, лица повернулись к его пламени. Мэссей бережно держал свой портфель, сэр Джордж стоял угрюмо у камина, Вуд – на почтительном отдалении в дверях, даже Кестеван сейчас медленно скользил начищенными штиблетами по полу…

В чем скрытая угроза этих фигур в доспехах? Тэрлейн задумался. Не в подглядывании, хотя за опущенными забралами могут скрываться чьи-то глаза.