Кремнев не решился прерывать ее молчание.

— В тот вечер, — продолжила Анна Александровна, задумчиво глядя в окно, — Сережа пришел домой поздно. Он был страшно чем-то расстроен. Виду не подавал, но я-то видела. Я попробовала его расспросить, но он только отмахнулся. Сказал, что ужасно устал и хочет спать. Поцеловал меня в щеку и пошел к себе в комнату, но на полпути остановился и сказал: «Мама, не думай ни о чем. Все будет хорошо». Потом улыбнулся — грустно-грустно — и добавил: «Спокойной ночи». Господи, если б я только знала, что он задумал!

Анна Александровна прикрыла глаза, а когда открыла, они были почти сухими.

— Минут через десять раздался выстрел. Когда мы с отцом вбежали, Сережа был уже мертв.

Несколько минут они сидели в полном молчании. За окном начался дождь. Кремнев отодвинул от себя чашку.

— Скажите, Анна Александровна, а он не оставил предсмертной записки?

Женщина покачала головой:

— Нет.

— Вы сказали, что Сергей работал в службе безопасности?

— Да. Сережа не мог долго сидеть без работы. Это у него от отца. Через три дня после увольнения из Управления он поехал на какую-то встречу, а когда пришел домой — сказал, что с завтрашнего дня работает в службе безопасности. Фирма называется… дай Бог памяти… «Имярек Консалтинг».

— «Имярек Консалтинг», — повторил Егор, чтобы покрепче запомнить. — Анна Александровна, а вы не знаете, чем занимается эта фирма?

Женщина пожала плечами.

— Я не знаю. Сережа не рассказывал, а я не допытывалась. — Она показала глазами на чашку, которую сжимал в руках Егор. — Пейте кофе, а то остынет.

Кремнев покорно отхлебнул из чашки. Помолчал с полминуты и, чувствуя себя полным подонком, продолжил допрос:

— Анна Александровна, а на похороны кто-нибудь из них пришел? В смысле — из сотрудников этой фирмы?

— Нет. Только венок прислали.

— Понятно. Скажите, а как он жил в последние дни? Ну, знаете, может быть, он нервничал? Или как-то необычно себя вел?

— Необычно? — Анна Александровна задумалась. — Да нет. Ничего необычного не было. Он был немного рассеян, но я думала, что это из-за перемен в жизни. Ведь не каждый день меняешь работу, правда?

Егор кивнул:

— Вы правы. Кстати, а что он рассказывал про свое увольнение?

— Ничего не рассказывал. Сказал только, что ему там неинтересно. Что там все совсем не так, как он себе представлял.

— Анна Александровна, простите мне мою назойливость. Как вы думаете, почему Сергей сделал это? Почему он решил… уйти из жизни?

— Не знаю. Честно говоря, я надеялась, что вы мне поможете это понять.

— Увы, — вздохнул Егор. — Вы ведь сами сказали, что Сергей был скрытным. Мы с ним никогда не общались на личные темы.

Кремнев поднял со стола чашку, но так и не донес ее до рта. Внезапно он понял, что его так мучило. «Какой же я дурак», — с горечью подумал Егор. А вслух сказал:

— Анна Александровна, вспомните, пожалуйста. Несколько недель назад Сергей летал в Италию…

— Да, я помню, — кивнула женщина. — Он объяснил, что это было что-то вроде экстрадиции.

— Вы не помните, в каком настроении он тогда был?

Анна Александровна подумала, потом пожала плечами.

— Я помню, — произнес за спиной у Кремнева хрипловатый мужской голос.

Егор обернулся.

В дверях кухни стоял невысокий кряжистый мужчина лет пятидесяти.