Я постучалась в комнату Билла и услышала его бас: «Войдите!»

Билл сидел перед экраном IBM‑совместимого компьютера. «Минутку, Кейт», – попросил он.

Билл хмуро изучал то, что было на экране, время от времени нажимая то одну, то другую клавишу. Каждый раз, когда вижу его за компьютером, поражаюсь внешнему несоответствию: глядя на Билла, никак не скажешь, что он занимается компьютерами и работает в детективном агентстве, – так он непохож на детектива. Он вообще больше всего похож на огромного белого медведя. Шесть футов и десять дюймов ростом, с густыми светлыми бровями, из‑под которых сверкают голубые глаза; а когда он улыбается и обнажает большие белые зубы, невольно пугаешься, что он тебя съест. Я не знаю в точности его генеалогического древа, но, кажется, его предки происходят частью из Дании, частью из Германии, а кто‑то из Голландии и Бельгии. Его родители переселились в наши края после войны, сейчас у них скотоводческая ферма в Чешире, и Билл при вел их в настоящий шок, когда заявил, что интересуется компьютерами больше, чем шерстью и клеймением скота. Но как бы там ни было, вскоре Билл уже жил в Манчестере и учился на факультете информатики; после университета он принялся за кандидатскую диссертацию, одновременно подрабатывая консультантом – «скорой помощью» в одной компьютерной фирме. Через пару лет Билл завел собственное агентство и неожиданно заинтересовался той стороной деятельности компьютерщиков, которая тесно смыкается с нарушениями существующего законодательства. Он занялся отслеживанием хакеров и мелких компьютерных жуликов. Мы с ним познакомились, когда я была на первом курсе юридического факультета, – у него был кратковременный роман с девушкой, которая снимала у меня комнату. Роман закончился, но мы с Биллом продолжали общаться, поскольку успели подружиться. Пару раз он обращался ко мне за помощью, когда надо было выступать в суде или разыскивать старые парламентские акты. Летом того же года, закончив первый курс, я пошла работать к Биллу. Мне доставались все более и более ответственные задания, и вскоре стало понятно, что я гораздо лучше, чем Билл, справляюсь с особенно деликатными делами, требующими секретности и умения себя не выдать. Ну, в самом деле, кто заподозрит студентку, которая на каникулах подрабатывает секретаршей? Никто, ее даже и не замечают! В конце концов новая работа совершенно увлекла меня, в университете мне стало скучно, и, сдав летом экзамены за второй курс, я забрала документы и оформилась в агентство на полный рабочий день. Папу чуть инфаркт не хватил, но я его успокоила – убедила, что если с работой не сложится, я всегда могу вернуться в университет.

А спустя два года Билл предложил мне стать его младшим партнером, и вот так появилась наше агентство «Мортенсен и Брэнниган». Я никогда не жалела, что согласилась, да и отец как‑то сразу приободрился, увидев, что в агентстве я зарабатываю столько, сколько в качестве секретаря суда или начинающего адвоката никогда бы не заработала. И в качестве инженера, каким был он сам, разумеется, тоже.

Наконец Билл оторвался от экрана и откинулся на стуле с удовлетворенной улыбкой.

– Извини, Кейт. Как сегодня поживает Билли Смарт?

– Как обычно. Режима не нарушает. – Я вкратце рассказала Биллу о том, как прошло утро. Улыбка засияла еще ярче – Билл был страшно доволен.

– Как думаешь, когда будем с этим кончать? – спросил он. – Кстати, моя помощь нужна?

– Думаю, его можно будет сдать заказчику примерно через неделю. Помощи не нужно, спасибо, я вполне справляюсь… Но я хотела поговорить с тобой о другом деле. Вчера вечером я получила такое предложение…

Я пересказала ему разговор с Джеттом. Когда я закончила, Билл резко поднялся со стула.

– Вообще‑то мы этим не занимаемся, – бесстрастно сказал он.