Он двинулся к выходу из гаража. Полицейские пошли за ним.

— Вы же сами мусульманин, — сказал Странге.

— Ну и что? — Биляль и бровью не повел. — Мне приказали купить эти книги. Спросите полковника Ярнвига. За казенный счет.

Он остановился возле группы солдат у подъемных ворот. На полу лежали груды оружия, по большей части разобранного: тяжелые минометы, приборы ночного видения и многое другое, о назначении чего Лунд могла только догадываться. Биляль нагнулся, проверяя работу своих людей.

— У вас больше нет вопросов? Я занят.

Лунд приблизилась к нему, указала на его колено под камуфляжной формой. Там растекалось мокрое пятно. Красное.

— У вас кровь идет, — сказала она. — Где вы были вчера вечером?

— Здесь, ясно?

— Пока не очень, — ответила Лунд. — А вот если кто-нибудь подтвердит ваши слова, тогда все будет ясно и понятно.

— Мы улетаем на следующей неделе! — выпалил он. — А вы приходите и тратите наше время!

— Нам понадобится образец вашей крови для анализа, — сказала Лунд. — Вы согласитесь добровольно? Или мы пойдем длинным путем?

Впервые за всю беседу он проявил беспокойство.

— Только с разрешения полковника. И до его возвращения я не скажу больше ни слова.

Странге встал прямо перед ним, посмотрел в темные глаза.

— К полковнику Ярнвигу это не имеет никакого отношения. Речь идет только о вас.

Ей позвонили из Херстедвестера — мужу разрешили встречу с ней и адвокатом.

Они сидели в той же маленькой комнате с узким диваном под смятым покрывалом и слушали, как юрист зачитывал им то, что они и так уже знали: ничего нельзя сделать, пока не пройдет шесть месяцев.

— Делайте то, что вам говорят, — повторял адвокат. — Принимайте лекарства, соблюдайте все предписания.

— Он все так и делал, — сказала Луиза со вздохом.

— Если вчерашний инцидент повторится, то речь будет идти уже о годе или больше.

— Этого не повторится. — Йенс сжал ее ладонь, посмотрел на адвоката. — Обещаю. Я хочу домой. Я сделаю все, что от меня потребуется.

Ей казалось, что адвокату их дело давно наскучило: слишком много хлопот и слишком мало денег.

— Вы не оставите нас на минутку? Нам хотелось бы побыть вдвоем.

Когда он вышел, она повернулась к Йенсу, посмотрела в его ясные, умные глаза:

— Мне так жаль Мюга. Но ты нужен мне сейчас. И Йонасу. Давай не будем забывать…

— Как он?

— Все хорошо. Он снова хотел повидаться с тобой.

Рабен заулыбался. Он почти всегда выглядел как обычный, нормальный человек.

— Мы должны сосредоточиться, Йенс. Для нас самое важное — вытащить тебя отсюда. У нас шесть месяцев, нужно использовать их с толком. Может, поискать другого адвоката?

Он ее уже не слушал, и по его отсутствующему взгляду она поняла, что его мысли где-то далеко.

— Йенс? Мы будем подавать жалобу на Управление тюрем? Что еще можно сделать?

Он пожал плечами:

— Мы можем только ждать, больше ничего. Тофт сказала, мне пора на осмотр.

— Но…

Он смотрел на нее так, будто ему надоел их разговор.

— Луиза, не нам решать, когда я выйду отсюда.

Она с трудом сдерживала подступающее раздражение.

— Ты должен убедить их, что здоров!

— Я стараюсь…

— Недостаточно!

Эти слова причинили ему боль, но ей было почти все равно.