Еще один длинный коридор, еще одна дверь.

— Суд решил, что в его случае уместен бессрочный приговор. Его уволили из армии за недопустимое поведение. Он помешался… — На мгновение невозмутимость Тофт дала трещину. — Мы посылаем их в ад, ожидая, что они выполнят все, что потребуется. А когда они возвращаются, нам до них уже нет никакого дела. Я хочу, чтобы он вернулся к нормальной жизни. У него милая жена, ребенок. Он нужен им, и они ему нужны. Я думала…

— Что?

Тофт пристально смотрела на нее. Лунд увидела на лице этой женщины сомнение и догадалась, что такое с ней происходит нечасто.

— Я думала, что он уже готов. На прошлой неделе я поддержала его прошение об освобождении. Но Управление тюрем его просьбу отклонило.

— Почему? — спросила Лунд.

— Еще не знаю. Инициатива была с их стороны. Я занимаюсь только его психическим состоянием, а у них другие соображения. И вот… — Она тряхнула волосами с нескрываемым раздражением. — Мы вернулись к тому, с чего начали.

Они остановились перед камерой. Охранник открыл маленькое окошко в двери. Лунд заглянула внутрь. Он сидел внутри и ждал ее. Худое, подвижное лицо, внимательные синие глаза, темная короткая борода. В общем, ничем не примечательный человек, которому легко раствориться в толпе.

— Прошу вас быть поосторожнее с вопросами, — сказала ей Тофт. — С нами в камере будет охранник. Если Рабен начнет волноваться, я остановлю вашу беседу.

Помещение было холодным и узким, с единственным полупрозрачным окном, около которого стоял Рабен и жадно, с тоской смотрел на свет, льющийся из-за матового стекла.

— Мюг хотел помочь мне, — рассказал он. — Договорился насчет работы для меня. Плотником. У меня получилось бы, и с работой легче выбраться из этой дыры.

— Он нервничал? Может, боялся чего-то?

— Боялся? Мюга непросто было напугать. Он ездил со мной в горячие точки три… нет, четыре раза. Он не боялся.

Лунд терпеливо ждала.

— Но что-то его беспокоило, это точно. Может, какие-то проблемы… Мы же с ним были обычными солдатами, не офицерами. Иной раз нами бывают недовольны.

— В каком смысле?

— Да так, из-за мелочей всяких. Допустим… — он подбирал слова тщательно, — из-за того, что не выказываем командирам должного почтения.

— Только из-за этого?

— Я даже не знаю, были у него проблемы или нет. Зря только заговорил об этом. А что с ним случилось?

Тофт настороженно посмотрела на Лунд. Та медленно произнесла:

— Ему перерезали горло поддельным армейским жетоном. А потом подвесили за ноги вниз головой.

Глаза Рубена расширились.

— Вам это что-то напомнило? — тут же спросила Лунд.

После долгой паузы он наконец покачал головой и сказал:

— Нет.

Лунд заглянула в блокнот.

— Он не ездил в горячие точки уже два года. В последний раз принимал участие в военных действиях в той поездке, когда вас ранило. Месяц назад он снова вступает в армию, а на прошлой неделе вызвался ехать в Афганистан. Почему он вдруг решил вернуться?

— Он говорил, что не чувствует себя здесь счастливым. По-моему, ему просто надоело. Мюг много делал для клуба ветеранов, он был хорошим человеком. Но… — На лице Рабена промелькнула невеселая улыбка. — Кто захочет тратить свою жизнь на таких неудачников, как я? Он был солдатом.