|
Она посмотрела на него, оценила, как делала всегда. В углу рта дымится сигарета. Волосы короткие, лицо жесткое. Большие навыкате глаза, большие уши. Одежда дешевая и чересчур молодежная для мужчины, который вряд ли моложе самой Лунд. В руках он держал коробку с вещами — такую же, как собирала она. Там виднелись карта Копенгагена, настенная баскетбольная корзина, игрушечная полицейская машинка, пара наушников. — Я ищу кабинет Лунд, — сказал он, уставившись на шлем викинга, насаженный на пару новеньких лыж, которые подарили ей коллеги на прощание. — Это здесь. Лунд — я. — Ян Майер. Это что, у вас здесь форма такая? — Да нет. Я в Швецию уезжаю. Лунд подхватила коробку со своими вещами, и вдвоем с Майером они исполнили между столов неловкий парный танец — она пробираясь к выходу, он уступая ей дорогу. — Бога ради… Но зачем? — спросил Майер. Она поставила коробку, откинула с лица непослушные темные волосы, прикидывая, не забыто ли что-нибудь важное. Майер достал баскетбольную корзину, обвел взглядом стены. — С моей сестрой была примерно та же история, — сказал он. — В каком смысле? — Да не сложилось у нее здесь, и она переехала в Борнхольм к своему дружку. — Майер наконец пристроил свою корзину над тумбой. — Отличный был парень. Но и там не вышло. Лунд надоело бороться с волосами, и она вытащила из кармана резинку и стянула их на затылке. — Почему? — Слишком уединенно. Они там с ума сходили, слушая дни напролет, как коровы пускают ветры. — Он вынул оловянную пивную кружку, повертел ее в руках. — А вы куда едете? — В Сигтуну. Майер застыл как вкопанный и молча воззрился на нее. — Да, там тоже очень уединенно, — добавила Лунд. Он сделал длинную затяжку и достал из коробки детский футбольный мячик. Потом поставил на стол полицейскую машинку и стал катать ее вперед-назад. Когда колеса двигались, вспыхивал синий маячок и включалась тоненькая сирена. Он все играл с машинкой, когда вошел Букард с листком бумаги в руках. — Познакомились, — произнес шеф. Это не было вопросом. Милый дядюшка в очках, рядом с которым она сидела за завтраком, исчез. — Да, имели удовольствие… — начала Лунд. — Только что получили. — Букард протянул ей оперативную сводку. — Взгляни. Но если ты занята сборами… — У меня есть время, — сказала ему Лунд. — Еще целый день… — Хорошо, — ответил Букард. — Может, возьмешь с собой Майера? Тот затушил сигарету и пожал плечами. — Он обживается на новом месте, — сказала Лунд. Майер тем временем отставил машинку, взял мячик и стал подбрасывать его на ладони. При словах Лунд он улыбнулся. От этого лицо его смягчилось, стало более живым. — Это я всегда успею. Пошли ловить злодеев! — Хорошее начало, — произнес Букард с ноткой неприязни. — Продолжайте в том же духе, Майер, и мы сработаемся. Выглядывая в опущенное окно на пассажирском сиденье, Лунд изучала Кальвебод-Фэллед. Тринадцать километров к югу от города, недалеко от воды. Утро выдалось ясное после полутора суток непрерывного дождя. Вряд ли хорошая погода простоит долго. Плоская болотистая пустошь, желтая трава, промоины — тянется до горизонта, справа темный голый лес. Едва уловимо, пахнет морем, более ощутим сырой запах прелой растительности. Воздух влажный, температура близка к нулю. Зимние холода не за горами. — А вам разрешат носить оружие? А задержание проводить? Или только штрафы будете выписывать за неправильную парковку? Кто-то из местных жителей, выгуливая ранним утром собаку, нашел девичью одежду на пустоши возле березовой рощи, известной как лес Пинсесковен. |
