По договоренности Томас Вутон снабдил ее фонарем. Ночь была сухой и спокойной, хотя и темной, и пламя только слегка колебалось время от времени, когда она, взяв его, легко спрыгнула с «Барбары Брей» – шляпка и туфли, они на своем месте – на бечевник, тянущийся вдоль берега. Очень скоро Джоанна исчезла из вида, и подросток теперь смотрел только вперед, а на его широких похотливых губах трепетала улыбка.

Разумеется, было обычным делом, когда пассажирки сходили на берег с тесных лодок через достаточно равные интервалы: дамский туалет требовал приличий в большей степени, чем мужской. Но Джоанна могла задержаться дольше обычного этим вечером… – так она сказала.

Она отодвинулась за кустарник и наблюдала, как очертания лодки все больше и больше тают в ночи. После, оценив, что экипаж уже не может ее услышать, прокричала имя мужчины, но не получила ответа в первый раз; после снова; после в третий раз – пока не услышала шелест и движение в кустах возле нее, у края каменной стены большого дома – и приглушенное, напряженное «Ш-шт!»

Ночь была очень тихой, и ее голос слишком ясно пролетел вниз по каналу, и парень у румпеля, как и мужчина на лошади одновременно обернулись, всматриваясь в темноту. Но не увидели ничего, как и не услышали ничего, и больше никто из них уже не задумывался над этим вопросом.

Но один из мужчин, который как предполагалось, спит, тоже его услышал!

Между тем, Джоанна и ее соучастник, скрываясь в тени, быстро и крадучись прошли мимо ряда одинаковых маленьких каменных домов, построенных со стороны канала, незаметно проскользнули под темными, притихшими окнами постоялого двора «Боут» и уже более свободно двинулись по короткой, огражденной живой изгородью, дороге, ведущей к шоссе Банбери-Оксфорд.

На следующих трех милях Оксфордского канала «Барбаре Брей» предстояло пройти ряд шлюзов – последний севернее водоема, известного как «Канал Герцога». Преодоление этих шлюзов (так внимательно просчитанное!) должно было предоставить дополнительное время и подходящую возможность. Так что, по существу, не было никакой проблемы. Гораздо труднее оказалось встретиться им. И действительно, Олдфилд не раз бросал подозрительные взгляды на Джоанну в последние двадцать четыре часа, пока она совершала (по необходимости!) свои дневные и ночные прогулки. Однако она знала как справиться с Олдфилдом, капитаном «Барбары Брей».

– Все ли готово?

Он резко кивнул.

– Не разговаривай сейчас!

Они подошли к крытой грузовой повозке; запряженный в нее пятнистый конь был привязан к березе на полосе травы у дороги. Луна появилась ненадолго и снова скралась за медленно плывущими облаками; вокруг не было ни одной живой души.

– Нож? – спросил он.

– Я его наточила.

Он кивнул со свирепым удовольствием.

Она сбросила пелерину и подала ему, взяв у него другую – подобную, но из более дешевой ткани, более простого покроя и немного более длинную.

– Ты не забыла платочек?

Она снова быстро проверила, вынув из правого кармана своей прежней пелерины маленький белый квадратик льна, украшенный кружевом с изящно вышитыми в уголке розовым шелком инициалами Дж.Ф.

Хитро продуманная подробность!

– Она… она внутри, правда? – спросила Джоанна, полуобернувшись к задней части фургона, и впервые ее голос прозвучал нервно и неожиданно хрипло.

Он еще раз резко кивнул головой, и его маленькие глазки заблестели на покрытом густой бородой лице.

– Вообще-то, я не хочу ее видеть.

– И не нужно.

Мужчина взял фонарь и, когда оба забрались на козлы, осветил нарисованную от руки карту.