Затем вы подготовили сцену убийства. Забрали алмазы. Сдвинули вместе столы и стулья, лампы и вазы и, взяв тонкую веревку, которую принесли с собой, спрятав под одеждой, обвязали их ею вдоль и поперек. У вас была при себе бутылка с кровью только что убитого животного. Вы облили все вокруг этой кровью и добавили натриевой соли к той луже крови, которая вытекла из раны Симеона Ли. Вы разожгли камин, чтобы труп не закоченел. Затем вы выкинули оба конца веревки через открытое окно и оставили их висящими вдоль стены снаружи. Вы вышли из комнаты, заперев за собой дверь. Это было важно для того, чтобы никто раньше времени не проник в комнату.

Вы покинули дом и спрятали алмазы в одной из каменных чаш в саду. Если рано или поздно их бы там обнаружили, то они бы только усилили подозрения — на это вы и надеялись — против законных детей Симеона Ли. Около девяти пятнадцати вы вернулись и, перемахнув через ограду как раз под окном, потянули за концы веревок, приведя в движение все то, что было собрано вами в комнате: мебель, фарфор и стекло. А затем, ухватившись за один конец веревки, вы снова обмотали ее вокруг себя под одеждой. А потом использовали еще одну уловку! (Он повернулся к остальным.) Помните, как каждый из вас по-своему описывал предсмертный крик мистера Симеона Ли? Вы, Альфред, назвали его криком человека в предсмертной агонии. Ваша жена и Дэвид Ли оба использовали одно и то же выражение: «Душа в аду молила о пощаде». Миссис Дэвид Ли, наоборот, сказала, что так кричит тот, у кого нет души. Она сказала, что это был звериный крик. А вот Гарри Ли оказался ближе всех к истине. Он сказал, что так визжит свинья, когда ее режут.

Видели ли вы когда-нибудь длинные розовые воздушные шары, что продаются на ярмарках и на которых нарисована голова свиньи с надписью «Резаный поросенок»? Когда из такого шара выходит воздух, раздается звук, похожий на нечеловеческий вопль. Вот это, Сагден, и был ваш финальный штрих. Вы оставили в комнате такой шар. В свиное рыло был вставлен колышек, тоже привязанный к веревке. Когда вы дернули за веревку, колышек вылетел, и из шара стал выходить воздух. Вот так, после грохота падающей мебели и звона фарфора, и раздался нечеловеческий крик.

Он снова повернулся к остальным.

— Теперь вы понимаете, что подняла с пола Пилар Эстравадос? Старший инспектор подоспел вовремя и забрал у нее этот кусочек резины, пока никто не заметил. Однако потребовал он его у Пилар самым официальным тоном. Но вспомните, он ни разу не упомянул об этом инциденте, что уже само по себе было очень подозрительно. Я узнал об этом от Магдалины Ли и задал инспектору вопрос. Он был готов к такому повороту событий. Он заранее отрезал кусочек резины от губки мистера Ли и предъявил его мне вместе с деревянным колышком. Внешне все соответствовало тому, о чем мне рассказала Магдалина Ли, — кусочек резины и деревянный колышек в тот момент для меня ничего не значили. Но хотя я ничего не понимал, тем не менее не спешил заявлять: «Это ничего не значит, поэтому вряд ли эти вещи были там, и инспектор Сагден лжет…» Нет, я настойчиво продолжал искать объяснение. И только когда мадемуазель Эстравадос, играя с шариком, впоследствии лопнувшим, крикнула, что подобрала с пола в комнате Симеона Ли то же самое, я все понял.

Вы видите, как все совпадает? Грохот, который должен был помочь фальсифицировать время убийства. Запертая дверь, чтобы никто не мог проникнуть в комнату раньше времени. Крик погибающего человека. Преступление обретает логику и причину.

Однако с той минуты, когда Пилар Эстравадос высказалась вслух насчет шарика, она стала источником опасности для убийцы.