|
И если он слышал ее слова (что вполне могло иметь место, поскольку голос у нее был звонкий, а все окна в доме были открыты), она сама оказалась в большой опасности. Она уже раньше поставила убийцу в весьма неприятное положение. Говоря о покойном мистере Ли, она сказала: «Он, должно быть, был очень красивым в молодости». И добавила, обращаясь непосредственно к Сагдену: «Вроде вас». Она сказала это без всякой задней мысли, но Сагден испугался. Ничего удивительного, что он побагровел и чуть не поперхнулся. Это было так неожиданно для него и так смертельно опасно. Он надеялся взвалить вину на нее, но это оказалось очень трудно, поскольку у нее, как у внучки покойного, не было никаких мотивов для совершения убийства. Позже, когда он услышал ее звонкий голос, оповещающий о воздушном шарике, он решился на крайние меры. Пока мы обедали, он установил ловушку. К счастью, почти чудом его затея провалилась…
Воцарилось мертвое молчание. — Когда вы перестали сомневаться? — тихо спросил Сагден. — Я не был уверен до тех пор, пока не купил фальшивые усы и не приложил их к портрету Симеона Ли. Передо мной было ваше лицо, — ответил Пуаро. — Пусть душа его мается в аду! Я не раскаиваюсь, что сделал это! — произнес Сагден.
Часть VII ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ ДЕКАБРЯ
1
— Пилар, — обратилась к ней Лидия Ли, — по-моему, тебе лучше пожить у нас, пока твое положение окончательно не определится. — Большое спасибо, Лидия, — тихо ответила Пилар. — Вы очень добры и легко прощаете людей, не делая из этого шума. — Я по-прежнему называю тебя Пилар, — улыбнулась Лидия, — ибо до сих пор не знаю твоего настоящего имени. — Меня зовут Кончита Лопес. — Кончита — тоже звучит красиво. — Еще раз большое спасибо, Лидия. Только не стоит беспокоиться обо мне. Я выхожу замуж за Стивена, и мы уезжаем в Южную Африку. — Что ж, значит, все кончается благополучно, — снова улыбнулась Лидия. — Раз уж вы так добры ко мне, Лидия, — робко сказала Пилар, — разрешите нам в один прекрасный день, может быть, как раз на Рождество, приехать к вам, когда будут и фейерверк, и печеный изюм, и украшенная игрушками елка, и снежные человечки? — Безусловно вы можете приехать и провести у нас Рождество по-настоящему. — Чудесно! Знаете, Лидия, в этом году Рождество оказалось очень грустным. — Да, это было грустное Рождество, — вздохнула Лидия.
2
— Прощай, Альфред, — сказал Гарри. — Не думаю, что буду часто тебя тревожить. Я уезжаю на Гавайи. Всегда мечтал там жить, если у меня будут деньги. — Прощай, Гарри, — отозвался Альфред. — Надеюсь, тебе там понравится. — Извини, что я так действовал тебе на нервы, старина. Никудышное у меня чувство юмора. Люблю дразнить людей. — Наверное, и мне надо научиться не реагировать на шутки так болезненно, — еле выдавил из себя Альфред. — Всего хорошего, — с облегчением произнес Гарри.
3
— Дэвид, — сказал Альфред, — мы с Лидией решили продать этот дом. Я было подумал, что, может, ты захочешь взять кое-что из вещей, принадлежавших нашей матери: например, ее кресло и скамеечку под ноги. Ты всегда был ее любимцем. — Спасибо за предложение, Альфред, — не сразу ответил Дэвид, — но, знаешь, я, пожалуй, ничего не возьму. |
