— Слушаюсь! — сказал сержант Наум. — Записываю дословно.

— Продолжайте, — кивнул я Доре, с трудом удерживаясь, чтобы не выдать бурную радость, которая вдруг охватила меня.

— Что продолжать? — спросила Дора.

Она внутренне смеялась, глупая. Не знала, что в этом расследовании я хотел смеяться последним и поэтому — громче всех!

— Разумеется, мы продолжим! — сказал я. — А как же иначе? Да мы только теперь начинаем! Итак…

— Итак? — повторила за мной Дора.

— Выходили ли вы вчера из квартиры?

Тысяча чертей, мне показалось, что лицо ее чуть заметно вздрогнуло, но вздрогнуло, черт возьми, вздрогнуло!

— Точно не помню, — сказала она. — Но думаю, что выходила. Так мне кажется.

— Видите ли, уважаемая, — сказал я, — здесь нет «кажется мне — не кажется мне»! Здесь «да» и «нет» — и только. Поняли?

— Вероятно…

— Ну? Выходили вы или нет?

— Не выходила.

— А к вам приходил кто-нибудь? — Потом, вспомнив кое-что, я махнул рукой: — Во-первых, ответьте: когда вы вышли вечером отсюда или, точнее, когда заперли на ключ квартиру? Был здесь профессор, когда вы ушли?

— Когда я закрыла квартиру на ключ, было пять часов вечера, профессор еще не пришел.

«Насмехаешься надо мной, кошечка? — думал я. — Но это на свою голову, на свою. Тебе это даром не пройдет!»

Манчев вновь многозначительно кашлянул, а по лицу Данчева опять прошла тень досады. Сержант Рашко смотрел на Дору вытаращенными глазами, а сержант Наум весь превратился в слух, чтобы не пропустить что-нибудь важное для протокола.

— Запиши дословно, — обратился я к сержанту Науму. — Свидетельница сказала: «Я никуда не выходила, никто не приходил в мое присутствие! Я покинула квартиру в пять часов вечера!» Так? — обратился я к Доре.

Ее должно было немного напугать то, что неожиданно пронеслось у меня в голове, но… Глаза бы мои не глядели на этих слишком уж самоуверенных.

Дора молчала.

— Кто, кроме вас, еще имеет ключи от квартиры?

— Кроме меня? Профессор и его сын Радой.

— Мне неясно, почему у его сына есть ключи, а у дочери нет. В чем причина, по-вашему?

— И у дочери был ключ, но ее муж Краси взял его однажды и привел сюда друзей поиграть в кошар. Профессор рассердился и забрал ключ.

— После того как вы его подробно осведомили о деяниях Краси, не так ли?

— Разумеется! — спокойно сказала Дора.

— Хорошо. Вижу, что вы добросовестно несете службу. Потому я не понимаю, как это вчера, уходя из дому, вы забыли запереть на ключ входную дверь, ведущую на кухню? Не можете ли вы дать мне объяснение в связи с этим маленьким упущением?

Дора молчала, и я ясно видел, как на ее лице появилось тревожное выражение.

— Я заперла на ключ обе двери, — сказала она. — Очень хорошо помню, что я заперла на ключ обе двери!

— Не знаю, что вы помните, — сказал я. — Когда мы прибыли сюда, входная дверь, ведущая на кухню, та дверь, которая выходит на лестницу, была открыта.

— Наверняка профессор ее открыл! — сказала уверенно Дора.