— Ну, вот и хорошо, — Путилин поднялся со стула, давая понять, что разговор окончен. — Жду тебя завтра, Константин Михайлович, к полудню в цивильном, фартук с культями брать не надо, тебе он здесь не понадобится. Подходи прямо в мою приёмную, секретарь будет предупреждён, — и, повернувшись к остальным филерам, всё ещё стоявшим шеренгой поперёк кабинета, добавил, — благодарю за службу, господа агенты филерского обеспечения!

Врачебно-полицейский комитет при градоначальстве Санкт-Петербурга являлся органом, отслеживавшим соблюдение законодательства в части предоставления интимных услуг. Контроль за деятельностью «жриц любви» во второй половине девятнадцатого века был двояким: паспортным и медицинским. Женщины, желавшие заниматься промыслом на ниве разврата, должны были сдать паспорта и получить взамен особые документы, подтверждавшие их официально узаконенный статус проституток. Обитательницы публичных домов имели на руках билеты жёлтого цвета, поэтому таковых женщин в просторечии называли «билетными» проституками; те же, кто занимался древнейшей профессией индивидуально, получали вместо паспортов особые бланки, в силу чего их именовали «бланковыми» проститутками. Были, впрочем, и такие женщины, которые уклонялись от официальной регистрации и действовали на свой страх и риск без оформления билетов и бланков. Такая категория проституток называлась «комиссионерской», поскольку их сводники официально именовались «комиссионерами».

«Табель о проституции», принятый в 1861 году, довольно подробно регламентировал правила предоставления интимных услуг и нормы поведения проституток. И «жёлтобилетным», и «бланковым» девицам предписывалось еженедельно проходить медицинское освидетельствование, причём каждой из них надлежало иметь личные гинекологические инструменты. Это требование послужило источником большого числа разнообразных шуток и частушек, немало веселивших современников, но совершенно не смешных и не понятных вне исторического контекста. Медицинские осмотры отнюдь не были формальностью, врачи Врачебно-полицейского комитета очень ответственно подходили к контролю здоровья своих подопечных. Исторически, ещё со времён Императора Николая Первого, повелось так, что обязательные осмотры проституток в столице проводились в четырёх местах: в Калинкинской больнице для страдающих венерическими и кожными заболеваниями и в трёх специальных смотровых кабинетах, оборудованных в зданиях полицейских частей — Рождественской, Петербургской и Литейной.

Благодаря этому, в Санкт-Петербурге происходило одновременное и непрерывное накопление сведений о проститутках по двум независимым каналам: как через учёт в адресном столе «билетов» и «бланков» официальных проституток, так и через медицинские карты, заполняемые при еженедельных осмотрах. Понятно, что из поля зрения властей ускользали «комиссионерские» проститутки, но полиция деятельно боролась с ними, выслеживая и высылая их из города в порядке административного наказания. Ежегодно такого рода высылкам на срок до четырёх лет подвергалось около трёхсот «нелегальных проституток.

Если спутница погибшего в «Знаменской» гостинице мужчины была «комиссионерской» проституткой, то шансы сыскных агентов отыскать её равнялись практически нулю. Но если эта женщина бявлялась легализованной профессионалкой и состояла на учёте во Врачебно-полицейском комитете, то надежда выйти на её след становилась вполне даже осуществимой. Опыт такого рода розысков имелся у обоих агентов.

С технической точки зрения задача, стоявшая перед Владиславом Гаевским, не отличалась особой сложностью. Ему надо было просмотреть картотеку всех проституток, зарегистрированных в Санкт-Петербурге, как «желтобилетных», так и «бланковых», выписать тех из них, кто отвечал бы приметам рыжеволосой спутницы убитого, после чего, действуя через территориальные органы полиции, вызвать всех этих дамочек на опознание сотрудниками гостиницы.