Как и Фейрвезер и Рейхард, он заметил, что на ленте не было латунных наконечников, чего следовало бы ожидать, будь это шнуровка корсета.

Поговорив с теми, кто слонялся у пруда, О’Брайен и Кей отправились в поисках информации на соседние фермы. Общение шло тяжело, ответы зачастую были уклончивыми. Никто не сказал, что слышал или видел что-либо подозрительное или имеет хотя бы малейшее представление о личности убитой женщины.

Детективы где-то прослышали о том, что в субботу, 4 июля, исчезли две молодые женщины, остановившиеся в доме Эдварда Хола на соседней Миллерс-Корнер-роуд, поэтому они нанесли Холу визит, но наводка оказалась тупиковой: девушки вернулись два дня спустя, заявив, что предыдущие ночи провели с друзьями.

Кристофер Крейп, владелец гостиницы на двадцать два номера, славившейся своей домашней едой, упомянул о том, что как-то утром в начале июля (точная дата останется предметом путаницы на протяжении всего расследования) он сидел во тьме, за несколько часов до рассвета, на длинном крыльце у больших вязов перед отелем, когда мимо пролетела машина с выключенными фарами. Автомобиль понесся вверх по Табортон-роуд, по которой непросто ездить даже в дневное время, и минут через пятнадцать-двадцать вернулся. Внимание же Крейпа привлекло то, что, когда машина шла в гору, в ней сидело четыре человека – двое мужчин и две женщины, когда же спускалась с горы – всего трое: одной женщины в ней уже не было.

– В какое время все это происходило? – спросил Кей.

– Как только этот автомобиль проехал, пробило два, – сказал Крейп.

– Два часа ночи? – вмешался О’Брайен. – И вы еще не легли спать? И видели то, что видели?

Крейп повернулся к окружному прокурору.

– Конечно, видел… я там… убирался, – сказал он.

Новость определенно заинтриговала О’Брайена, но что с этим делать, окружной прокурор не знал. На автомобиле было почти невозможно подняться в горы в непосредственной близости от пруда, особенно в темноте, – разве что за рулем находился опытный водитель, прекрасно знавший дорогу.

Кей любезно поблагодарил Крейпа, и они с О’Брайеном удалились.

Уже порядком утомившиеся, они направились в похоронное бюро братьев Ларкин, зная, что их рабочий день еще далек от завершения. Ожидавшие их в морге коронер и три врача поспешили поделиться новостями: ни у одного из них не было сомнений в том, что обнаруженная в пруду женщина была избита до смерти.

* * *

В Трой Джарвис О’Брайен и Дункан Кей вернулись в мрачном настроении. Поездка в Сэнд-Лейк породила много вопросов, но мало ответов. Кем была жертва? Что делала в Табортонском лесу неизвестная женщина в модной одежде и городской обуви? Убили ли ее у пруда или же где-то еще, а затем бросили там, чтобы скрыть преступление?

– Давай сосредоточимся на том, что нам известно, – сказал О’Брайен… На город уже опустилась тьма. О’Брайен теребил усы, как всегда делал в минуты задумчивости. Кей был скорее человеком действия.

Окруженный лесом пруд был местом уединенным и находился в добрых шести километрах к западу от Аверилл-Парка. Значит, убийца либо был местным, либо хорошо знал этот район. Может быть, какой-нибудь рыбак? Или тот, у кого есть поблизости летний домик?

Чтобы добраться до пруда, нужно было пересечь плотину, возведенную местными жителями.

Ни на плотине, ни на тропинке не было никаких следов, указывающих на борьбу. Врачи заявили, что само тело не было порезано или поцарапано, следов крови тоже не обнаружено.

Стало быть, женщину убили где-то в другом месте, а затем ее тело перенесли через плотину и бросили в воду. Ее шляпа и перчатки были оставлены у тропы – по всей видимости, для того, чтобы создать впечатление, будто жертва покончила с собой, но такую возможность врачи единодушно отвергли.