– Она у вас недавно?

– Примерно две недели.

– Вы ее здесь купили?

– Да, в соседнем магазине.

– Вы про «Бутс»?

– Нет, рядом. За аптекой, через несколько дверей. Таких оставалось еще полдюжины, когда я покупала. Сейчас, наверное, уже ни одной нет.

– Вы заметили, что у мисс Фринтон тот же оттенок?

– У нее другой! – возмутилась Филлис. – Она мымра, конечно, но ведь не идиотка! К цвету ее лица такой тон не подходящий. У нее был обычный кармин.

– Понимаю. Надеюсь, вы не возражаете, если я на время оставлю эту помаду у себя. К вам она вернется при первой же возможности. А тем временем, если другой у вас нет, я могу предложить вот эту, совершенно новую. Оттенок другой, но подойдет, если чуть поменять цвет пудры.

Филлис ахнула, потом неуверенно протянула руку. На подарок она не взглянула – не отводила от Дэвида озадаченных глаз.

– Вы точно не полицейский, – медленно произнесла она.

– Пусть это вас не волнует. Вернитесь к миссис Сомервиль и скажите, что я вышел подышать в сад и был бы очень ей благодарен, если бы она ко мне присоединилась.

Говоря эти слова, он пристально смотрел на девушку, но недоумение будто приклеилось к ее лицу, и Филлис так и вышла из комнаты с этим выражением.

Дэвид открыл застекленную дверь. Сад был вполне ухоженный, ему явно уделяли внимание даже в это время года, когда нарциссы и желтофиоль радуют глаз, скрывая недостатки, а трава еще не нуждается в стрижке. По боковой тропинке Дэвид подошел к сарайчику. В нем он обнаружил, как и ожидал, содержащийся в полном порядке набор инструментов. Металлические детали блестели, протертые после употребления промасленной ветошью. На крюке болталась связка лыка, на полочке лежал опрыскиватель, и рядом с ним стояла маленькая жестянка.

– Залюбовался вашим сараем, – сказал Дэвид, когда свет закрыла тень миссис Сомервиль. – В нем все то, что я и надеялся найти.

Миссис Сомервиль благодарно улыбнулась. Слов не требовалось.

– Надеюсь, вы не против, что я сюда зашел, – продолжил Дэвид. – Меня заманили ваши конские бобы – так красиво они взошли.

Здесь даже и улыбаться не требовалось, так что миссис Сомервиль просто ждала.

– Однако они слишком легко становятся добычей гнили, – посетовал Дэвид. – Меня это настолько достало, что в нынешнем году я вообще не стал с ними связываться, к великой досаде моей жены. Но они заразили белую фасоль на соседней грядке, и даже огненно-красную фасоль. Хоть я и опрыскивал, – добавил он после недолгой паузы, во время которой снова посмотрел на полку.

– Да-да, – сказала миссис Сомервиль.

Лицо ее было абсолютно спокойно, и она явно приготовилась слушать долгий монолог садовода.

– Вы всегда используете никотин? – поинтересовался Дэвид.

Миссис Сомервиль нахмурила брови:

– Вы имеете в виду – для опрыскивания?

– Да, именно это я и имею в виду.

– Последние года два. Другие средства не дают результата. Никотин слегка обжигает листья, что бы ни писали там на банках, но тлей убивает.

– Точно, – согласился Дэвид. – Убивает он здорово.

Лицо миссис Сомервиль слегка изменилось.

– Да, конечно, – медленно произнесла она. – Я только сейчас вспомнила Урсулу Фринтон. В газете написано про никотин.

Она подошла к полке и протянула руку к жестянке, но Дэвид ее остановил:

– Прошу прощения, что вынужден быть официальным, но я хотел бы одолжить эту банку на время.