— Э-э-э… да… — сконфуженно признался Найджел.

— Откуда вы знаете, что я его пнула? — спросила Анджела. — Как я заметила, вам стоит сделаться сыщиком!

— Вы, может, и не заметили, но я близок к тому, чтобы распрощаться с полицией.

— Батюшки! Вы в желчном настроении, да? Разве вы не довольны тем, как закончили это дело, мистер Аллейн? — осмелилась спросить Анджела.

— Человек никогда не бывает доволен счастливой случайностью, к которой он не имеет отношения.

— Случайностью?! — воскликнул Найджел.

— Именно так.

Аллейн понюхал свой портвейн, значительно посмотрел на Найджела и пригубил рюмку.

— Валяйте, — сказал он безропотно. — Спрашивайте. Я прекрасно отдаю себе отчет, зачем я тут, и вы не каждый день угощаете таким вином. Взятка. Тонкий подкуп. Разве не так?

— Так, — просто ответил Найджел.

— Я не позволю загонять мистера Аллейна в угол, — сказала Анджела.

— Если бы он мог меня загнать, вы бы позволили, — откликнулся Аллейн. — Я уже знаю ваши трюки и манеры.

Найджел и Анджела молчали.

— Собственно говоря, — продолжал Аллейн, — я как раз собирался часами говорить и говорить.

Они просияли.

— Какой же вы ангел, ей-богу, — сказала девушка. — Отнесем этот графин в соседнюю комнату. Не смейте сидеть над ним за обеденным столом. Дамы собираются покинуть столовую.

Она встала. Аллейн открыл ей дверь, и она прошла в маленькую гостиную Найджела, где быстро положила в огонь четыре полена, поставила низенький столик между двумя креслами и уселась на коврик перед камином.

— Идите сюда! — грозно позвала она.

Мужчины вошли. Аллейн благоговейно поставил графин на столик. Они расселись.

— Ну вот, — сказала Анджела, — это, я считаю, замечательно.

Она переводила взгляд с Найджела на Аллейна. У обоих был блаженный вид хорошо накормленных особей. Огонь весело взметался языками пламени, потрескивал и гудел, освещая темные волосы инспектора и его восхитительные руки. Он откинулся назад и, вздернув подбородок, повернул голову и улыбнулся ей.

— Можете начинать, — сказала Анджела.

— Но откуда?

— С самого начала… то есть с операционной.

— О-о… Замечание, которое я неизменно отпускаю по адресу операционной, — это то, что она представляет собой сцену для идеального убийства. Вся она полностью бывает убрана по науке сразу же после того, как убирают тело жертвы. Ни единого шанса найти отпечатки пальцев, никаких важных следов, никаких мелочей или кусочков на полу. Ничего. Но, если честно, даже если бы все оставили как было, мы все равно не нашли бы ничего, что указывало на Робертса. — Аллейн снова замолчал.

— Начните с того, как вы в первый раз заподозрили Робертса, — предложил Найджел.

— Лучше с того места, как вы его заподозрили. Знаете, такой смешной человечек…

— Черт, верно. Так я и сказал.

— А как вы его заподозрили? — спросила Анджела.

— У меня не было на его счет никакой определенной теории, — сказал Аллейн. — Вот почему я и говорил о неудаче. У меня было предчувствие, а предчувствия я ненавижу. В первый раз, когда я увиделся с ним у него дома, мне стало очень не по себе и в голове начали крутиться всякие фантастические предположения. Мне показалось, что он фанатик. Эта длиннющая пылкая лекция насчет наследственного безумия… какая-то она была слишком свирепая.