|
- Об этом я ничего не знаю, Генриетта. Отель примет все меры, чтобы замять шумиху. - Ведь объявить о случившемся пришлось мне. - Такая у вас работа. - Но мне это не нравится. - Согласен. Не нравится. Но, судя по вашему виду, вам не нравлюсь я, только потому, что сообщил вам о происшедшем. Мне это тоже не нравится. Интересно, понравилось бы вам войти туда и... - Замолчите! - К моему удивлению, она готова была расплакаться. Я замолчал, выжидая, заплачет или сдержится. Она не заплакала и спросила: - Для чего мы сюда пришли? - Послушайте, он был моим другом. Вчера вечером он не хотел идти с вами, помните? Я заставил его пойти, и именно поэтому он не смог взять в гардеробе пакет, который ему был нужен, и попросил меня это сделать, а я.. не смог выполнить его просьбу. Теперь для меня важно убедиться в том, что это не привело к его смерти. - Как мог пакет иметь столь важное значение? - В нем были ручки. Джайлс всегда пользовался ручками со своей монограммой, и он забыл их дома. Я не принес пакет вовремя, и он писал автографы единственной ручкой, которая у него была с собой, а в ней кончилась паста, и это вывело его из равновесия. Если бы он не разволновался, он мог бы пойти на ленч книготорговцев и писателей. Но поскольку он был вне себя: он поднялся в свой номер, решил принять душ, чтобы поостыть, и, видимо, упал. Так что в каком-то смысле вина лежит на мне. - Если дело обстояло так, то чем я могу помочь? - Я просто хочу знать все, что произошло вечером. - Мне, собственно, нечего рассказывать. Мы поехали на телевидение и записали передачу. - А как он вел себя во время записи? - Самым примерным образом. Очень хорошо говорил. Эту передачу покажут через три недели, приурочат ко дню выхода книги. Если у них котелок варит, прокрутят раньше. Я не удивлюсь, - добавила она с горечью, - если они покажут ее завтра утром, пока съезд еще продолжает работу. - Надо будет посмотреть, - сказал я. - А что было после записи? - Ничего. Мы вернулись. - Я имею в виду, после того, как вы доставили его в номер. - Почему вы говорите, что я доставила его в номер? - спросила она, и голос ее дрогнул. - Ведь вы собирались, не правда ли? Последние ваши слова перед отъездом были :"Я сама провожу вас до вашего номера". - А, помню, - сказала она с неожиданным равнодушием. - Я поднялась с ним на лифте до его этажа. - Он попросил вас зайти к нему? - Не-ет, - ответила она неуверенно. - Генриетта, - сказал я. - Не надо темнить. Он приглашает к себе каждую женщину. (Я этого точно не знал, но решил рискнуть). И вы, несомненно, вошли, иначе вы бы не были так смущены. Она не ответила и отвернулась. - Я обещаю вам, - сказал я, - что никому не передам, что вы мне рассказали. Нет надобности входить в подробности. Просто расскажите в общих чертах, что произошло. - Мне-то нечего стыдиться. Я ушла от него вчера вечером и вообще его больше не видела. - Значит, вы не видели, как он надписывает автографы? - Конечно, нет! - Кто-нибудь заходил за ним утром? - Не знаю, во всяком случае не я. |
