– Мы с коллегой хотели бы поговорить с вами, миссис Сандерс, – произнес Бёрден.

– Закройте скорее дверь, туман.

Словно туман только и поджидает удобного случая пробраться в дом.

Лицо миссис Сандерс было густо напудрено, на губах – красная помада, на голове – коричневая косынка в цветочек. Одежда неизменных коричневых тонов. Юбка, водолазка, колготки в рубчик, туфли без каблуков – все коричневое. Она пригласила Бёрдена в гостиную, и, глядя на нее со спины, тот обратил внимание, какая она вся плоская. Настенное зеркало в раме из красного дерева отразило ее фигуру: намек на грудь, морщинистый лоб, узловатая шея. В доме было холодно, словно туман, как бы его ни гнали прочь, нашел щель и проник внутрь. Бёрден замерз, и только возле камина обнаружил маленький островок тепла. Он взглянул на каминную доску – ни одного украшения, голый мрамор. Ни на бюро, ни на комоде из темного матового дерева тоже ничего не стояло.

– Могу я присесть? – спросил Бёрден. Миссис Сандерс жестом указала ему на стул. – Мы узнали, что ваш сын работал садовником у мисс Макфейл на Форест-Парк. Он тогда еще учился в университете.

Видимо, в этом вопросе Дороти послышался упрек.

– Он был уже достаточно взрослый, – быстро ответила она. – Мужчины должны работать. Я не могла его содержать, а стипендию платили маленькую.

– Миссис Робсон тоже работала в доме у миссис Макфейл.

Сейчас она скажет: «Что еще за миссис Робсон? Женщина, которую убили? Ах да, припоминаю». Но миссис Сандерс просто молча кивнула и монотонно проговорила:

– Они не были знакомы.

– Как вы можете утверждать это, если не знали ее и не в курсе того, что она работала у мисс Макфейл?

– Вы же сами сказали, что она работала в доме. А Клиффорд занимался садом. Они не могли встретиться. Дом был огромный, сад тоже, – в ее голосе ни тени тревоги.

Помолчав немного, Бёрден припомнил рассказ Дианы Петтит об огромном количестве мебели наверху и задал следующий вопрос:

– Вы никогда не сдавали мансарду?

– Почему вы спрашиваете? – снова интонации робота.

– Почему-то внизу ваш дом почти не обставлен, а наверху полно мебели.

– Пожалуйста, можете подняться и посмотреть, – вполне гостеприимное предложение, но примерно так волк мог бы сказать Красной Шапочке, что его зубы прекрасно подходят для того, чтобы съесть ее.

Миссис Сандерс медленно прикрыла веки с голубыми прожилками, затем повернулась к окну.

– Клиффорд вернулся.

Свет фар заскользил по стенам и потолку. Миссис Сандерс сидела молча, напряженная, как струна, и прислушивалась. Грохнула дверь гаража, затем повернулся ключ в замке, открылась входная дверь. Дороти явно расслабилась, ее тело слегка обмякло. Было слышно, как Клиффорд старательно вытирает ноги о половик. По машине Бёрдена он уже понял, что в доме гости, поэтому не спешил, даже дверь в комнату открывал, словно в замедленной съемке. Наконец Клиффорд вошел, тупо уставился на Бёрдена с Дэвидсоном и заторможенно, будто бы в трансе, подошел к свободному стулу.

Но прежде чем он сел, миссис Сандерс сделала поразительную вещь: назвала его по имени и подставила щеку для поцелуя. Клиффорд все так же медленно приблизился к ней, послушно наклонился и поцеловал мать в напудренную щеку.

– Мы можем поговорить, Клиф? – Бёрден даже удивился, насколько мягко задал этот вопрос, словно обращался к напуганному десятилетнему ребенку. – Меня интересует мисс Макфейл. Но прежде предлагаю подняться на чердак.

Клиффорд бросил на мать быстрый взгляд и тут же отвернулся. Он не то чтобы просил разрешения, скорее удивлялся, что ему позволено пойти туда, более того, об этом даже договорились заранее.