|
Рука, скрюченная подагрой, отодвинула задвижку на двери-экране. Та же рука слегка приоткрыла эту дверь, ровно настолько, чтобы, как паук, проскользнуть в щель и ухватить край газеты, протянутой Тоддом. Мальчик с неприязнью заметил, что ногти у мужчины длинные, желтоватые и ороговевшие. Это та рука, что во время прогулок держит зажженные сигареты — одну за другой. Тодд считал, что курение — пагубная привычка, лично он этого делать не будет никогда. И вообще интересно, как Дуссандеру удалось прожить так долго.
Старик потянул газету к себе: — Отдай мне газету. — Конечно, мистер Дуссандер. — Тодд разжал пальцы. Паучья рука тут же утащила газету внутрь. Дверь-экран закрылась. — Меня зовут Денкер, — сказал старик. — А никакой не Ду-узандер. По-видимому, читать ты не умеешь. А жаль. Всего хорошего. Вторая дверь опять начала закрываться. Тодд быстро проговорил в сужающуюся щель: — Берген-Балзен, с января 1943 до июня 1943, Аушвиц — с июня 1943 до июня 1944, унтеркоммандант. Патин… Дверь снова замерла. Старик выглянул, и его бледное лицо повисло в проеме, как смятый, сдувшийся воздушный шарик. Тодд улыбался. — Вы уехали из Патина прямо перед приходом русских. Сбежали в Буэнос-Айрес. Говорят, что там вы разбогатели, вкладывая золото, вывезенное из Германии, в наркобизнес. Во всяком случае, с 1950 по 1952 вы жили в Мехико. Потом… — Мальчик, у тебя, должно быть, крыша поехала, — один из скрюченных артритом пальцев описал дугу у виска. Но беззубый рот дрожал в неприкрытом страхе. — С 1952 до 1958, я не знаю точно, — продолжал Тодд, улыбаясь еще шире, — да и никто, наверное, не знает, а если и знают, то не говорят. Но израильский агент засек вас на Кубе, где вы работали консьержем в большом отеле, перед тем как Кастро пришел к власти. Вас потеряли из виду, когда мятежники вошли в Гавану. Вы вынырнули в Западном Берлине в 1965. Там вас чуть не сцапали. Последние слова этой фразы мальчик выдохнул в одно слово. Одновременно он сжал пальцы в большой скользящий кулак. Взгляд Дуссандера упал на ухоженные, холеные американские руки, созданные для склеивания гоночных катеров-мыльниц и моделей «Авроры». Тодд мастерил и то, и другое. В самом деле, год назад они с отцом построили модель «Титаника». На это ушло почти четыре месяца, и отец Тодда поставил модель у себя в кабинете. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — промямлил Дуссандер. Без вставных зубов слова его звучали шепеляво, Тодду это не нравилось. Они звучали как-то… не по-настоящему. Полковник Клинк из «Героев Хогана» был больше похож на настоящего нациста, чем Дуссандер. Но в свое время он, наверное, был орел. В статье о концлагерях в журнале «Менс Экшен» автор назвал его «кровавый изверг Патина». — Убирайся, пацан. Пока я не вызвал полицию. — Ага, вам и правда лучше вызвать ее, мистер Дуссандер. Или герр Дуссандер, если вам угодно. Тодд продолжал улыбаться, демонстрируя белизну зубов, которые трижды в день обрабатывались всю жизнь пастой «КРЭСТ». — С 1965 никто вас больше не видел… пока я два месяца назад не заметил вас на автобусной остановке. — Ты явно нездоров. — Так что, если хотите вызвать полицию, — продолжал, улыбаясь, Тодд, — пожалуйста. Я подожду на крылечке. Но если вам не очень хочется вызывать их прямо сейчас, я бы мог зайти. Мы бы поговорили. Старик довольно долго рассматривал улыбающегося мальчика. Птицы щебетали на деревьях. Было слышно, как в соседнем квартале работает газонокосилка, а издалека, с оживленных улиц, доносились звуки клаксонов машин, ощущался ритм жизни и коммерции. |
