Но конечно же, подразумевают: «Моя нога просыпается».

Морис нащупал кнопку вызова и нажимал на нее, пока не пришла сестра.

Сестра попыталась разубедить его — она уже не раз сталкивалась с такими надеждами пациентов. Лечащего врача в клинике не было, а ей не хотелось беспокоить его дома. У доктора Клеммельмана был ужасный характер, и он очень не любил, когда звонили домой. Однако Морис не уступал. Он был человеком мягким, но сейчас готов был поднять шум, даже бурю. Несмелому не достанется. Лидия растянула бедро, а Бог, как известно, любит троицу.

Наконец, сестра привела практиканта, молодого доктора Тимпнелла, прическа которого напоминала газон, подстриженный косилкой с очень тупыми ножами. Доктор Тимпнелл достал из кармана брюк швейцарский армейский нож, отогнул отвертку и провел ею от кончиков пальцев правой ноги до пятки. Ступня не пошевелилась, но пальцы задергались, это было очевидно, ошибки быть не могло.

Тимпнелл с удивленным видом присел на кровать и похлопал Мориса по руке.

— Такое иногда случается, — сказал он (наверное на основе своего практического опыта, который был не больше полугода). — Никакой врач не может предсказать, но так бывает. По всей видимости, это произошло и с вами.

Морис кивнул.

— По всей видимости, вы парализованы не полностью, — Тимпнелл все еще похлопывал его по руке. — Но я не могу сказать наверняка, насколько вы поправитесь — полностью или частично. Да и доктор Клеммельман вряд ли вам скажет определенно. Думаю, вам придется пройти не один курс лечения, и далеко не все процедуры будут приятны. Но это гораздо приятнее, чем… ну вы понимаете.

— Да, — у Мориса глаза были полны слез. — Я знаю. Слава Богу.

Он вспомнил, как сказал Лидии, что Бога нет, и почувствовал, что краснеет.

— Я сообщу доктору Кеммельману, — сказал Тимпнелл, еще раз похлопал Мориса по руке и встал.

— Позвоните, пожалуйста, моей жене, — попросил Морис.

Потому что несмотря на причитания и заламывания рук, их связывало чувство. Может быть, даже любовь — чувство, имеющее мало общего с желанием свернуть кому-либо шею.

— Я прослежу, чтобы позвонили. Сестра, вы могли бы?..

— Конечно, доктор, — сказала сестра, и Тимпнелл не смог сдержать улыбки.

— Спасибо, доктор, — сказал Морис, вытирая глаза бумажной салфеткой. — Большое спасибо.

Тимпнелл вышел. В какой-то момент разговора проснулся Денкер. Морис подумал, что наверное, нужно извиниться за шум и слезы, а потом решил не извиняться.

— Я понял, что вас можно поздравить, — сказал мистер Денкер.

— Посмотрим, — сказал Морис, но как и Тимпнелл, он не мог сдержать улыбки. — Поживем — увидим.

— Все может быть, — отозвался Денкер неопределенно и включил телевизор с помощью пульта дистанционного управления.

Было четверть шестого, и они успели посмотреть конец веселого шоу, потом вечерние новости. Безработица растет. Инфляция не так уж высока. Заложники остаются в заложниках. Новый опрос службы Геллапа показал, что если бы выборы проводились сейчас, то четыре кандидата от республиканцев победили бы Джимми Картера. В Атланте произошли расовые столкновения, в результате которых был убит чернокожий ребенок (еще за полгода до этих событий страшный почерк убийства стал проявляться в Атланте). «Ночь насилия» назвал эти события комментатор. Рядом с домом в саду неподалеку от Хайвэй, 46, найден труп неизвестного с ножевыми ранениями и следами насилия.

Лидия позвонила около 6.30. Ей сообщил доктор Кеммельман, и, комментируя рапорт практиканта, сделал очень оптимистический прогноз.