|
Кое-кто уже пытался составить график этих «фаз». Возможно, никаких «фаз» на самом деле и нет, просто людей периодически охватывает заразительное желание произнести: «Мы опять взялись за свое» или: «Снова пошли причуды». Может быть, вести себя в соответствии с требованиями морали очень утомительно, и людям время от времени надо отдыхать от этого — пусть явочным порядком, по какому-то тайному общественному сговору. Этот «отдых» выливается в различные формы — иногда (по крайней мере, поначалу) принимает вид какого-нибудь распространенного поветрия, которое потом воспринимается, верно или ошибочно, как симптом глубокого психологического или морального непорядка. За несколько лет до описываемых событий все дружно помешались на толковании снов, потом — на экспериментах по чтению мыслей, спиритических сеансах, автоматическом письме, потом абсолютно вменяемым людям начали являться призраки, и так далее. В такую пору всегда возрождаются прежние слухи о том, что воды усиливают любовный пыл. (Я помню историю с совершенно безобидным католическим магазинчиком «Дева в вертепе». Он существовал некоторое время, и вдруг привлек интерес и даже навлек преследование людей, бормочущих про себя: «Что еще за дева и чем это она занимается в вертепе?» Магазин в конце концов сменил имя и теперь называется «Базар пятидесятницы». На этом примере видно, как проявляются наши припадки и насколько они иррациональны.)
Во времена, к которым относится мой рассказ, в городе опять разгулялись какие-то нездоровые настроения, особенно среди молодежи и среди старух, которым нечем себя занять и хочется посудачить о чем-нибудь причудливом или шокирующем. В «Эннистон газетт» пришло много писем (так много, что подозревали организованную кампанию, хотя доказать ничего не удалось) с призывами хорошенько перетряхнуть Институт ванн и втащить его в современность. Призывы были разные, но сходного характера: переименовать Институт (было предложено немало легкомысленных названий), держать его открытым до полуночи, подавать алкоголь, устраивать регулярные танцы в Променаде. В одном письме, подписанном «даровитой молодежью», предлагалось даже открыть казино. (Среди подписавшихся был юный Грегори Осмор, что несколько расстроило его родителей.) В письмах не было ничего особенно шокирующего, и кое-кто, в том числе иные Друзья (то есть квакеры), говорил, что в предложениях что-то есть: почему бы действительно не сделать Институт источником денег для города и на вырученные средства не улучшить жилищные условия беднейших горожан. Левацкое крыло городского совета воспользовалось случаем, чтобы потребовать изменений в управлении Институтом. Это тоже было вполне разумно. Однако отдельные, менее разумные граждане решили увидеть в этих дискуссиях признак очередных волнений и словно бы намеренно старались раздуть какое-то неловкое возбуждение и предвкушение скандала. Выяснилось, что уже упомянутая группа «даровитой молодежи» планирует постановку пьесы Гидеона Парка «Торжество Афродиты» в новом, более смелом варианте; его обнаружил в городских архивах скромный ученый, гость нашего города. Этот ученый, которого звали Гектор Гейнс, был сперва растерян, а затем польщен тем фактом, что местная jeunesse dorée взяла его под свое крыло. По слухам, он обнаружил массу порнографических строк, вычеркнутых редактором в девятнадцатом веке. В феврале года, к которому относится мой рассказ (незадолго до «инцидента» Джорджа Маккефри), некто Уильям Исткот, пожилой человек, уважаемый гражданин, столп квакерского Дома молитвенных собраний, непьющий, любитель бриджа, близкий приятель Перси Боукока, увидел неопознанный летающий объект, большую светящуюся летающую тарелку, зависшую довольно низко над общинным лугом. Никто, кроме него, не наблюдал этого феномена; однако неделю спустя несколько молодых людей, в том числе Грег Осмор и Эндрю Блэкет, возвращаясь с концерта в Холле, видели что-то очень похожее, но подальше. |
