Рик с Эдди изобразили живую пирамиду, и Дэвид запрыгнул на крыло. Здоров черт и ловок.

Пройдя по крылу к наружному люку, он раскупорил его, уверенно орудуя тесаком, и скрылся в тамбуре. Некоторое время изнутри доносилось приглушенное позвякивание, то Дэвид пробирался сквозь многочисленные завалы, бывшие некогда внутренним убранством салона.

«Как там женщина? Она, конечно же, не имела никаких шансов уцелеть», — подумал Стас и вздрогнул.

Внутри самолета вдруг завыл генератор, и в задней части «Боинга» возникла, быстро расширяясь, щель. Широкий створ пришел было в плавное движение, но почти сразу произошел сбой, аппарель поначалу застряла, а потом, внезапно потеряв опору, рухнула вниз, со всего маху грянувшись оземь.

В долине повис тягучий стон.

Стас почему-то оглянулся, но древняя долина осталась равнодушна к происходящему, и скалы Ниджрау, взявшие ее в кольцо, продолжали безучастно взирать на нее так же, как и тысячи лет до этого.

Внутри грузового отсека царил хаос. На полу валялись деревянные брусья, остатки скамей, обломки алюминиевых подпорок и битые стекла. Грузовик был погребен под целой грудой мусора. Видно, он собрал все, что оказалось плохо закрепленным и, вследствие этого, стало мотаться по отсеку в момент посадки.

Американцы первым делом занялись машиной, а Стас прошел в салон. Его больше интересовали пассажиры.

Идти было тяжело, потому что приходилось протискиваться сквозь множество завалов, слившихся в один общий сплошной завал. Металлические части превратились в опасные обрезки.

Рискуя порезаться, Стас кое-как проделал проход и пролез в центральную часть салона, в которой было свободнее, потому что все ее некогда содержимое было сметено при падении назад.

Он сразу увидел лежащий на полу раскрытый чемодан. Из него высыпались большей частью женские платья, среди которых ярким розовым пятном выделялась детская распашонка.

Бедная Донна, тебе не суждено было родиться, приникнуть к материнской груди, узнать ласку и услышать колыбельную. Этот, превратившийся в рухлядь, аллюминиевый монстр — это все, что уготовила тебе злая судьба.

Стас постоял над ворохом одежды, словно над могилой. У него самого была дочь, и он воспринял чужую трагедию очень близко к сердцу.

И майор погиб ни за грош. Думая, что, помогая бандитам, он спасет свою дочь, Марш, по-существу, сам и погубил ее. Кровавая каша унесла всех с собой: и его жену, и нерожденное дитя, и уж совершенно безвинных пилотов. Как говорится, у каждого свой рай. В том смысле, что каждому свое.

Стас вспомнил мелово белое лицо, впаянное в туман, и поспешил отогнать страшное видение.

В кабине, от которой уцелела только половина, все было забрызгано кровью, словно в ней какое-то время бил фонтан из крови. Скорее всего, пилот поранился, вылетая на всем ходу сквозь разбитый фонарь.

Странно, что не осталось никаких следов от женщины.

Внезапно прямо перед кабиной вверх ударил поток черной земли, и полоса старого русла шириной не менее двадцати метров ухнула вниз.

Кабина «Боинга» зашлась ходуном. В салоне все повалилось, заваливая ход, с таким трудом проделанный Стасом. Сам он еле удержался на ногах. Когда землетрясение улеглось, выбраться можно было только путем Дэвида.

Стас распахнул люк и спрыгнул на крыло. Подойдя к краю и убедившись, что до земли не менее четырех метров, с удовольствием спрыгнул вниз. Приземлившись, остался проверкой доволен. Все-таки он был еще в форме.

Услышав шаги, обернулся. За его спиной стоял Дэвид. В руке он держал пистолет.

— Ты чего, ковбой? — спросил Стас и хотел пройти.

— Стой, где стоишь, — пистолет глянул ему разверзшимся жерлом прямо в лицо. — Извини, Длинный, я выполняю приказ.