Спецназ на ходу перестроился, перенацеливаясь. Защелкали затворы.

— Не стрелять! — закричал Келлер.

Все замерло.

Стас без эмоций смотрел на направленные на него стволы.

— Не делай глупостей, и никто не пострадает! — крикнул Келлер.

Открылась дверь, впуская еще взвод спецназа. Действуя чрезвычайно грамотно, они зашли сбоку и сзади, не перекрывая сектор обстрела первому взводу.

Стас отшагнул от них вперед, и тотчас Келлер, заблаговременно занявший позицию рядом со Светланой, приставил девочке пистолет к голове.

— Не делай этого! Еще шаг и я стреляю!

Стас остановился. Огляделся. Временами казалось, что он не понимает, как он здесь оказался и что здесь делает.

— Отбрось ключ в сторону!

Стас вытащил из-за ремня ключ, больше напоминающий меч, и с тем же непроницаемым лицом бросил на пол.

— Откинь его ногой!

Он безропотно выполнил команду.

— Ключ мне! — приказал подполковник.

Один из солдат, протиснувшись сквозь оцепление, принес его. Ключ весил больше, чем казалось. Эфес удобно лег в руку.

Поздравляю, полковник, сказал себе Келлер. Повышение за ключ от портала ему гарантировал лично генерал Ховард.

— Вытянуть руки и лечь на пол! — крикнул Келлер. — Повторять не буду!

И с хрустом отвел боек. Если сейчас русский подчиниться, то можно считать операцию законченной. Куда он денется без оружия, без ключа!

Он теперь обычный, прозрел Келлер. Его можно убить, можно препарировать как лягушку. Вернулась обычная логика вещей. Кошмар закончился. Теперь солдат НАТО самая сильная и неуязвимая боевая единица в России. С этого урода спросится за каждого убитого им рядового, не говоря уже о высшем командном составе базы EN5007.

— Света, с тобой все в порядке? — хрипло, словно разучился говорить, спросил Стас.

— С ней все в порядке! — ответил за нее Келлер.

— Пусть она сама ответит.

Подполковник заглянул ей в глаза.

— Скажи отцу, что все нормально, и чтобы он не глупил и выполнял все команды беспрекословно! Я повторяю! Беспрекословно! Иначе мы будем вынуждены стрелять, и твой отец умрет.

— Нормально, — проговорила она.

Голос неживой, без интонаций, напоминающий этим голос отца. Не телепаты ли они, обеспокоился Келлер.

— Я хочу сказать, — начал Стас. — Благодарю командование вашей базы и лично Джоша Келлера за гуманное отношение к моей дочери.

— Не стоит благодарности, Стейси. Мы выполняли свой долг. А сейчас, пожалуйста, ляг на пол и вытяни руки.

Стас так резко поднял руку, что лишь чудом не был застрелен чересчур ретиво выполняющим свои обязанности спецназом. Келлер тоже отвлекся, а когда увидел засунутую в карман вторую руку, было уже поздно. Понимание, что жест был отвлекающим, тоже пришло позднее. Но не граната же у него там.

Что может поместиться в карман? Пистолет? Взрывчатка? Нет, дочерью он рисковать не будет.

Это действительно оказалось не оружие. Кошка! Вернее, котенок. Худой, с лысой синюшной кожей. Стас прижал его к себе, погладил.

— Стейси, что за шутки? Брось кошку и выполни команду! Иначе мы будем вынуждены…

— Да, конечно, — безропотно согласился Стас и спустил плаксу на пол.

Долгую минуту плакса сидела неподвижно, поглядывая по сторонам и выбирая. Потом, оправдывая свое название, она испустила тягучий полувздох-полуплач, от которого на душе сделалось невыносимо тоскливо.

У спецназа зафонили микрофоны. Кто-то тщетно затряс головой.

— Уберите кто-нибудь кота! — крикнул Келлер.