|
Позабыли подменить лишь одного часового, и, увидев приближающихся людей, он спросил: «Кто идет?» Часовой уже готовился преградить им путь, когда Беннигсен подошел к нему и, распахнув свой плащ, под которым был мундир, увешанный орденами, крикнул: - Молчать! Разве ты не видишь, кто идет? Солдат посторонился, и заговорщики прошли мимо него. В галерее, ведшей в переднюю, перед покоями императора, они нашли своего человека - офицера, переодетого солдатом. - Ну, что император? - шепотом спросил Платон Зубов. - Около часа как вернулся и теперь, кажется, почивает, - так же тихо ответил офицер. - Хорошо, - сказал Зубов, и заговорщики продолжали свой путь. Павел, по своему обыкновению, провел весь вечер V княгини Гагариной. Заметив, что он более бледен и мрачен, чем обычно, она стала настойчиво расспрашивать его. - Что со мной? - молвил император, - а то, что настала минута нанести сокрушительный удар: через несколько дней, быть может, падут головы, которые были мне весьма дороги. Испуганная этой угрозой княгиня Гагарина, которая хорошо знала, какое недоверие питает Павел к своей семье, воспользовалась первым благовидным предлогом, чтобы предупредить Александра. Офицер, стоявший на часах у покоев великого князя, получил лишь один приказ - не выпускать его, а потому и разрешил войти посланцу княгини Гагариной. Александр получил записку княгини и, зная ее осведомленность в делах императора, понял всю опасность своего положения. В двенадцатом часу ночи император Павел, как сообщил часовой, вернулся к себе от княгини Гагариной и тотчас же лег почивать. Итак, заговорщики подошли к двери комнаты, смежной с опочивальней императора, и Аргамаков постучал. - Кто там? - спросил камердинер государя. - Я, Аргамаков, флигель-адъютант его величества. - Что угодно вашему превосходительству? - Имею сделать экстренное сообщение государю. - Изволите шутить, ваше превосходительство, уже скоро полночь. - Не полночь, а шесть часов утра. Откройте поскорей, не то государь будет гневаться... - Право не знаю, ваше превосходительство, должен ли я... - Приказываю вам сию же минуту открыть дверь! Камердинер повиновался. Как только дверь отворилась, заговорщики, обнажив шпаги, ринулись в покои государя. Испуганный камердинер забился в угол. Польский гусар, стоявший на часах у опочивальни Павла, встал перед дверью, требуя, чтобы заговорщики удалились. Зубов хотел оттолкнуть его, но в ту же минуту раздался выстрел, и гусар упал. Единственный защитник того, кто час тому назад повелевал пятьюдесятью тремя миллионами людей, был убит. Выстрел разбудил Павла. Он соскочил с кровати, подбежал к потайной двери, ведшей в покои императрицы, позабыв, что три дня назад по своей подозрительности велел заделать ее. Тогда он вспомнил о подземном ходе, бросился в угол комнаты, где находилась потайная дверь, но он был бос и не мог достаточно сильно нажать на пружину - опускная дверь не поднялась. В этот же момент дверь опочивальни рухнула, и Павел едва успел спрятаться за ширмой, стоявшей перед камином. Беннигсен и Зубов первыми ворвались к императору. Подбежав к его кровати и найдя ее пустой. Зубов воскликнул: - Все погибло, он бежал! - Нет, - сказал Беннигсен, - вот он. - Пален, - крикнул император. - На помощь, Пален! - Ваше величество, - сказал Беннигсен, подходя к Павлу и салютуя ему шпагой, - вы напрасно зовете Палена: он наш. |
