— Убили! Люди добрыя-а-а-а! Убили! Учителя убили-и-и-и! — заорал кто-то заполошно, вырывая меня из сна.

Глава 7

«Какого лешего? Дайте поспать!» — мелькнула мысль, я перевернулся на другой бок и продолжил давить подушку. Подушка давила в ответ. Не открывая глаза, я попытался подмять её поудобней. Но рука наткнулась на что-то деревянное. Это меня удивило. Кровать у меня была большая, двуспальная, специально заказывал широкую, чтобы наконец-то хотя бы на пенсии высыпаться в человеческих условиях, а не как всю жизнь, когда приходилось тулиться на узкой койке или в спальнике. Так что никаких бортиков и выступов под руками не должно ощущаться.

Открыл глаза и первую минуту не мог сообразить, где я нахожусь, почему в моём доме облезлые доски и сколько я вчера выпил, раз остался ночевать в чужом месте, да ещё и на полу?

Орать над ухом перестали, я решил, что мне всё приснилось. Закрыл глаза, приходя в себя, прикидывая, у кого из старых друзей мог вчера так набраться? Напиваться в хлам мне в принципе несвойственно. На пенсии и вовсе веду здоровый образ жизни, особенно после больнички. Так какого чёрта произошло, раз я так ухандокался?

Стоп, не сходится. Организм чувствует себя нормально, сушняка нет, голова не гудит. «Сан Саныч!» — осенило меня, я раскрыл глаза и чертыхнулся. Избушка-развалюшка никуда не делась, сам я лежал в гробу. Надо отметить, прекрасно выспался.

Повалявшись ещё минуту, я легко выбрался из необычной кровати, потянулся и потопал на кухню. Прихватил ведро и забытый на подоконнике ковшик, из которого, кстати сказать, можно было вчера попить чаю, но не судьба.

Утро в деревне всегда начинается с первыми петухами. Именно они будят солнце, а уж оно пробуждает весь мир. Там у себя я привык вставать на час позже рассвета. Эти первые часы принадлежали только мне. Делал зарядку, подтягивался, обливался, варил себе кофе, неторопливо завтракал. А потом и день начинался.

Со стороны кажется, что у пенсионера нет никакой жизни, спи да ешь. Но это смотря какой пенсионер. Мы с моей женской бригадой активничали напропалую, старались и для людей, и для себя. Поэтому здесь, в новом мире, утро для меня не изменилось.

Поставил ведро с водой на крыльцо, от души потянулся и огляделся. Так, колодца то ли нет, то ли он на заднем дворе, надо будет поискать. Травы местами по пояс, надо спросить у Митрича про газонокосилку. Тьфу ты, чёрт, какая косилка? Коса — самое то. Деревья ломятся от фруктов, часть урожая сгнила на земле. Странно. Если деревенские вынесли подчистую всё барахло покойной Таисии, почему оставили не тронутыми деревья? Закатки на зиму — это святое. Даже я на пенсии не брезговал. Какая у меня аджика по собственному рецепту. Чистый огонь, а не аджика. Надо будет снять остатки фруктов, может варенье, или компот какой наварю на зиму.

Мозг фиксировал все недочёты, по-хозяйски оценивал объём работ, делал заметки, что починить, прикупить, убрать, поставить, наладить.

А вот и временный турник, кивнул сам себе, обнаружив что-то типа летней кухни в дальнем углу. Железная конструкция без крыши, под ней стол с двумя скамьями, рядом кирпичная печурка. Видимо, как раз для летних заготовок. «Прекрасная выйдет беседка к следующему лету», — решил я, определившись, где займусь зарядкой.

Тут же на одном из столбиков нашёлся прикрученный намертво умывальник. Заглянул внутрь, скривился, решил умываться с помощью ковшика. За время отсутствия хозяйки умывальник превратился в проржавевшее изнутри недоразумение. Почищу, тогда и залью водой.

Отнёс ведро к ближайшим зарослям травы, сгонял в нужник, заодно оценил масштаб катастрофы. Домик неизвестного архитектора резко стал первым в списке срочных дел. Да и зима не за горами, не помешает утеплить.

Ну а после пошёл плескаться, экономя воду, умываться и чистить зубы.