Так уж вышло, что мальчик, даже выйдя из младенческого возраста, сохранил за собой незаконно захваченную при рождении территорию и самодержавно продолжал царить в детской, окруженный раболепными сиделками, няньками и медицинскими сестрами, нанятыми Горменом с единственной целью — выполнять малейшие прихоти и следить за здоровьем Гормена Хэррисона-младшего, как стал именовать отец маленького Гарри. Фрэнси же так и осталась в маленькой комнатке у черного хода.

Комнатка выходила окнами на север, и в ней было темновато, но девочка не возражала, поскольку из своего жилища она могла через окно наблюдать за конюшней и за лошадьми, которых очень любила. Фрэнси часами следила, как лошадей чистят, запрягают в экипажи, а заодно слушала разговоры конюхов и домашних слуг, когда они выходили покурить сигару на свежем воздухе или развесить выстиранное белье.

Однажды, когда Клара, приставленная к Фрэнси горничная, застала ее наполовину свесившейся из окна и с любопытством внимающей праздной болтовне прислуги, она забила тревогу.

— Хозяин, не в укор вам будет сказано, но не дело, чтобы малышку держали в комнатушке с окнами во двор, — выпалила Клара, набравшись смелости и заглянув в кабинет Гормена, когда он работал там вечером.

— Это почему же? — спросил тот рассеянно, не отрывая глаз от разложенных перед ним бумаг.

— Ну как же, комната слишком мала, сэр. К тому же там темно и душно, а вот сегодня ребенок едва не выпал из окна. Эта комната предназначена для слуг, а не для хозяйской дочери, сэр, — завершила она свою речь, исполненная гордости за свое положение горничной, приближенной к господским детям.

— Предоставьте мне судить о том, что подобает, а что не подобает в моем доме, — холодно бросил Гормен. — Я дам соответствующие инструкции Мейтланду и прикажу ему рассчитать вас до конца текущего месяца с тем, чтобы вы могли подыскивать себе новое место.

— Рассчитать меня, сэр? — Клара была совершенно ошеломлена. — Но я… я не могу уйти отсюда… Кто же тогда будет заботиться о Мисс Фрэнси?

— Полагаю, любой мало-мальски обученный слуга в состоянии проследить за трехлетним ребенком. К тому же под вашим руководством она стала, на мой взгляд, слишком дерзкой. Будьте добры, когда будете выходить, не хлопайте слишком сильно дверьми.

Фрэнси долго и с чувством махала вслед Кларе из окна библиотеки, когда ее любимая горничная, прижимая к груди свой нехитрый скарб, упакованный в соломенную корзину, и, глотая слезы, покидала Ноб-Хилл. На следующий день в комнату Фрэнси пришел рабочий и установил на окне железные решетки. «Для ее же собственной безопасности», — как выразился отец.

Долорес в течение целого года после родов не покидала своих комнат и не совсем ясно себе представляла, что в действительности происходит в доме. Когда отца не оказывалось в доме, Фрэнси старалась находиться поблизости от спальни матери, наблюдая за вереницей докторов и медицинских сестер. Но стоило ей увидеть, что мать осталась в одиночестве, как Фрэнси тихо проскальзывала в комнату и бежала к изголовью Долорес. Большей частью глаза матери оставались закрытыми, и она лежала тихо, подобно тряпичной кукле Фрэнси. Но иногда она поднимала голову от подушек и улыбалась дочери.

— Подойти ко мне, деточка, — говорила она, когда ей становилось получше, и слабой рукой утрамбовывала место на постели, чтобы девочка могла присесть. Раньше рядом с ней на этом месте спал Гормен, но с тех пор как Долорес заболела, он перебрался в собственную комнату, находившуюся в другом конце холла.

— Как поживаешь, крошка? — обыкновенно спрашивала Долорес, поглаживая дочь по светлым кудряшкам, которые потеряли свой праздничный вид, потому что, кроме Клары, никто не умел так тщательно заплетать косички и правильно их укладывать.