– Я могу вернуться поздно, – объяснила она Сэму, и он с пониманием посмотрел на нее, хотя Аннабел, услышав это, очень опечалилась.

– Почему? – спросила она, глядя на маму огромными зелеными глазами. Она очень не любила, когда Алекс приходила домой поздно; впрочем, нельзя сказать, что и Алекс это нравилось.

– Мне надо подготовиться к процессу, зайка. Пойти в суд и поговорить с судьей.

– А по телефону ты ему позвонить не можешь? – несчастным голосом спросила Аннабел.

Алекс улыбнулась, поцеловала, обняла дочку на прощание и пообещала прийти домой как можно раньше.

– Я позвоню тебе, когда ты придешь домой. Удачи тебе, детка, и веди себя в садике хорошо. Обещаешь?

Она взяла дочку за подбородок, и Аннабел кивнула, не отрывая глаз от матери.

– А мой костюм для Хэллоуина?

– Завтра обязательно найдем. – Иногда Алекс казалось, что она вот‑вот разорвется между своей семейной жизнью и карьерой. Интересно, как она справится с двумя детьми, подумала она; впрочем, другим людям это как‑то удается.

Надев плащ, Алекс тихо выскользнула из квартиры. Было половина восьмого утра. Такси неслось по Парк‑авеню, не встречая на своем пути никаких препятствий, В офисе она оказалась без четверти восемь, чувствуя, как на сердце ее скребут кошки – в это время Сэм и Аннабел завтракали на кухне. В восемь часов она уже была завалена работой, и Брок Стивенс принес ей кофе.

К половине одиннадцатого Алекс наконец уверилась в том, что она очень хорошо подготовлена к процессу над Джеком Шульцем, который должен был начаться в среду.

– Что еще? – рассеянно спросила она Брока, перелистывая другие проекты, которые она собиралась ему предложить.

Он уже позаботился о большинстве из них, но за выходные ей в голову пришло несколько новых идей. Но только она начала рассказывать о них, как им помешала Элизабет Хэзкомб, которая неуверенно приоткрыла дверь кабинета и явно собиралась что‑то ей сказать. Алекс, увидев ее, решительно покачала головой и подняла руку ладонью вверх. Не отвлекаться. Она специально отключила телефон и попросила Лиз не появляться в кабинете и не мешать ей.

Лиз, однако, не уходила, не обращая внимания на суровый взгляд Алекс. Брок тоже повернулся, чтобы посмотреть, что случилось.

– Что такое? – спросила Алекс недовольным голосом.

Может быть, действительно случилось что‑то важное. – Лиз, я же просила вас не прерывать нас.

Ее тон был резче обычного, но она могла себе это позволить, находясь в цейтноте.

– Я знаю… Простите меня, ради Бога, но…. – извиняющимся голосом заговорила Лиз.

– Сэм или Аннабел? – с внезапным ужасом спросила Алекс, но Лиз отрицательно покачала головой. – Тогда я ничего не хочу слышать.

С этими словами Алекс отвернулась и немедленно забыла о своей секретарше.

– Звонил доктор Андерсон. Дважды. Он попросил меня сообщить вам об этом.

– Андерсон? Еще не хватало, – совсем разозлилась Алекс.

Он говорил ей, что в любом случае позвонит по поводу маммограммы. Наверное, он хотел ее успокоить. Но зачем же мешать ей работать? Бог знает что. – Он подождет. Я позвоню ему во время перерыва на ленч, если только он будет. Или позже.

– Он сказал, что хочет поговорить с вами сегодня утром.