Страстно поцеловав на прощание Сэма, она поблагодарила его за то, что он ее так утешил.

– Ты должна была бы позвонить мне на работу. Я бы сказал тебе все то же самое по телефону.

– Я знаю. Наверное, я просто перенервничала. Глупо, конечно.

Впрочем, на ее месте любой бы перенервничал. После еще нескольких поцелуев Алекс помчалась в офис. Брок уже ждал ее вместе с остальной командой. Она встретилась с Мэттью Биллингсом и только в четверть двенадцатого вспомнила о том, что должна позвонить хирургу, которого ей порекомендовал доктор Андерсон.

Сестра спросила, почему она звонит, и Алекс объяснила, что насчет биопсии. В этот момент к ней в кабинет зашел Брок за какой‑то папкой, заставив Алекс вздрогнуть; ей хотелось, чтобы он поскорее ушел. Интересно, плотно ли он закрыл дверь, подумала она, когда Брок исчез. Правда, если Сэм прав, это значения не имеет.

Тут к телефону подошел доктор Питер Герман, показавшийся ей весьма серьезным и не очень дружелюбно настроенным. Она рассказала ему про пятно на маммограмме, про беспокойство доктора Андерсона и его совет обратиться к хирургу.

– Я уже говорил с ним, – ответил Питер Герман. – Он звонил утром. Вам необходимо сделать биопсию, миссис Паркер. Как можно скорее – я уверен, что доктор Андерсон вам это объяснил.

– Да, – сказала Алекс, пытаясь сохранить тот заряд спокойствия, который ей передал Сэм, но в разговоре с чужим человеком сделать это было трудно. Она снова почувствовала, что боится его и вообще всего остального, что связано с его специальностью. – Но завтра начинается процесс, на котором я выступаю адвокатом. Так что я выберусь к вам не раньше, чем через неделю или десять дней.

– Это будет очень глупо, – резко ответил врач, отрицая или, наоборот, подтверждая все вчерашние слова Сэма. Может быть, он просто защищает себя, подумала Алекс, предупреждая ее об опасности. – Лучше приходите сегодня, чтобы мы побыстрее разобрались в ситуации. И если понадобится, мы назначим биопсию где‑нибудь на следующей неделе. Ну как, устраивает это вас?

– Я… да, наверное… но я… очень занята сегодня. Завтра начинается процесс.

Она уже говорила ему об этом, но теперь она снова чувствовала отчаяние и испуг.

– Сегодня в два, – безжалостно сказал врач, и Алекс поняла, что спорить с ним она не в состоянии. Она молча кивнула, а потом, сообразив, что он не видит ее кивка, подтвердила, что придет к нему в два. К счастью, его офис находился неподалеку от ее конторы. – Вы не хотите прийти с подругой?

Этот вопрос удивил Алекс.

– Зачем? – Он что, собирается причинять ей боль или привести ее в такое состояние, что она не сможет обойтись без посторонней помощи? Зачем брать подругу на прием к врачу?

– Я обнаружил, что многим женщинам трудно справиться со сложными ситуациями или большим количеством информации.

– Вы серьезно это говорите? – спросила Алекс, не веря своим ушам. Не будь она так удивлена, она бы рассмеялась. – Я профессиональный юрист. С трудными ситуациями я сталкиваюсь ежедневно, а что касается информации, то за день я получаю ее больше, чем вы за год.

– Информация, с которой вы имеете дело, как правило, не касается вашего здоровья. Даже врачи, у которых обнаруживаются злокачественные образования, чувствуют себя не в своей тарелке.

– Но мы же не знаем, есть у меня злокачественное образование или нет.

– Вы совершенно правы, мы не знаем. Ну что, до двух часов?

Алекс захотелось сказать «нет», но она знала, что не должна этого делать.

– До встречи, – ответила она и яростно бросила трубку на рычаг. Объяснить ее гнев было легко – гормоны и то, что врач был потенциальным носителем страшного известия.