— Как и от тебя когда-нибудь, Фил.

— Типун тебе на язык! Раскаркался не ко времени!

— Кстати, о времени, — серьезно заметил бородач. — Вино выпито, и пора идти. Что ты скажешь о моем предложении?

— А чем вы торгуете? — поинтересовался я, пытаясь поддержать приятную беседу.

— Разнообразным товаром, — ответил чернобородый. — Товар ведь постоянно меняется, не так ли, Фил?

— Верно, верно, — подтвердил толстяк. — От английских окороков до голландского сыра и норвежских шкур.

— Ну так как? — спросил капитан Дизарт. — Присоединяешься к нам? Как сказал поэт:» Жизнь у нас одна, так пей ее до дна!»Но что там за грохот?

За стеной послышался цокот лошадиных подков и вслед за этим громкий стук в дверь, которую я, войдя, запер за собой.

— Полагаю, джентльмены, — виновато улыбаясь, проговорил я, — это за мной. Но уверяю вас, я всецело с вами!

— В таком случае сюда! — сказал Хью Дизарт и, распахнув окно в задней стенке таверны, выскочил наружу; мы последовали за ним, причем толстый штурман, пыхтя, едва не застрял в узком оконном проеме. Я с удивлением обнаружил, что ноги почему-то перестали мне повиноваться, то и дело подкашиваясь и норовя увильнуть куда-то в сторону. Оба мои спутника подхватили меня под руки, и мы, оставив здание таверны, между собой и теми, кто шумел у входной двери, бросились бежать к береговому причалу, расположенному в полусотне ярдов отсюда, где стояла лодка, привязанная к железному кольцу на швартовой тумбе.

Мы были уже почти на полдороге к нашей цели, когда нас обнаружили, и толпа, возглавляемая человеком верхом на лошади, пустилась за нами в погоню. Всадник, несомненно, догнал бы нас, если бы Дизарт не выхватил из-за кушака пистолет и не выпалил в него, попав в лошадь, которая споткнулась и упала.

В следующее мгновение мы добежали до лодки, вскочили в нее, обрубили швартов и налегли на весла, оставив на берегу орущую и приплясывающую в бессильной ярости толпу преследователей.

— Ха-ха! — смеялся Дизарт. — Вот эта забава мне по душе! Честному торговцу редко приходится участвовать в сражениях и кровопролитии, а ведь каждый истинный мужчина тоскует по ним, и даже наш достопочтенный штурман тоже!

— Боже сохрани! — возмущенно пропищал толстяк. — Я испытываю к ним отвращение!

— Они отправились за лодкой, — сказал я.

— В таком случае следует приналечь на весла, мастер Джереми. Как, кстати, твое второе имя?

— Клефан.

— Недурно звучит, — одобрил толстый штурман.

— А почему, мастер Клефан, кому-то понадобилось устраивать за тобой погоню?

— Вы забыли, — сказал я, — что вчера я убил француза.

— Так-так, — проговорил чернобородый. — Ну что ж, зато теперь ты в полной безопасности. А вот и наша галера, — он указал на длинное, низко сидящее в воде судно, выкрашенное в темно-зеленый цвет, с двумя мачтами и далеко выступающими за борта реями с натянутым на них большим парусом.

Активные движения и свежий морской воздух немного выветрили хмель из моей головы, и я смог более четко разглядеть палубу, на которую я поднялся вместе с моими двумя спутниками. Спереди, на шкафуте, были установлены поперечные скамьи с длинными веслами, прикрепленными изнутри высокого бульварка; еще дальше начинался фордек, поднимавшийся до массивного бушприта с крестообразной перекладиной, где был укреплен небольшой треугольный парус.