И осторожно пробравшись меж спящими, перемахнул через ограду, очутившись в непроглядной черноте южной ночи. Дул теплый ветер, в черном небе висели желтые звезды. Душа пела:

Я свободен, словно птица в вышине!

Лешка растер затекшие запястья.

Ну, вот она, свобода! Всего-то и дел. Выбрался!

Куда…

Глава 5

Август 1439 г. Причерноморье

ГОСТИ-СУРОЖАНЕ

Он выбрался на дорогу и, не прячась и не торопясь, пошел по ней вверх. Куда? Он не представлял, просто двигался подальше от людей, подальше от того, что ему привелось сейчас пережить.

…Вот теперь идти-то?

Услыхав где-то рядом стук лошадиных копыт, Лешка нырнул в кусты, спрятался. Переждал, покуда спешившиеся всадники лениво переругивались с привратником караван-сарая, и, снова выйдя на дорогу, пошел, куда глядели глаза — лишь бы подальше. Идти было темно, трудно, пару раз юноша едва не свалился в какие-то ямы, плюнул и, отойдя от дороги, завалился под первый попавшийся куст — спать. Куда дальше направиться — все равно ночью не разберешь, лучше уж подождать до утра, отдохнуть хоть чуточку, восстановить силы.

Неожиданно для себя Лешка уснул так крепко, что когда проснулся, уже вовсю жарило солнце. Ярко-синее небо, безоблачное и высокое, нависало над степью, а где-то далеко на юге, у самого горизонта, маячили в смутно-голубоватой дымке горы. Приземистые строения постоялого двора белели километрах в двух. Странно, но никакого людского движения видно не было — скорее всего, караван толстяка Хаимчи-бея уже покинул место ночлега.

Лешка задумался — интересно, почему никто не ловит сбежавшего пленника? Ленятся? Или просто нет времени? Скорее — второе. Парню вдруг жутко захотелось есть, а пить — еще больше, однако выбраться на дорогу он все же побаивался — мало ли что — поэтому, для начала осмотрелся и, заметив позади, в нескольких шагах, высокое раскидистое дерево, недолго думая, забрался на него, силясь получше рассмотреть окружающую местность. Ничего особенно нового юноша не увидел — все та же бескрайняя степь, пыльная желтовато-серая дорога, далекие горы. Впрочем, нет — за дорогой, поросшей небольшими кустами, угадывался обширный овраг — балка, — по дну которого вполне мог бы течь ручей.

Лешка еще раз осмотрелся — вроде бы никого нет — и, спрыгнув с дерева, со всех ног бросился к балке. Шуршала под ногами желтая, выжженная солнцем трава, взметнулась к небу серая дорожная пыль, затрещали кусты, с недовольным шумом выпорхнули какие-то птицы.

Парню повезло — ручей в овраге и в самом деле был! Узенький, коричневатый, но, кажется, чистый — Лешка бросился к нему, не раздумывая, упал на грудь, погрузив губы в прохладную воду, и принялся жадно пить. Боже, как хорошо-то! Напившись, юноша с большим удовольствием обмыл лицо, шею, плечи… Эх, искупаться бы, да жаль, глубины не хватает — даже не по колено — по щиколотку. Дно чистое, каменистое — ого! Тут и рыба имеется — юркие серебряные мальки! Раз есть мальки, значит — и что-то покрупнее имеется. Хорошо бы поймать — сложить из плоских камней запруду, заодно и искупаться можно будет… Искупаться — это, конечно, хорошо, спору нет. А вот насчет рыбы — что же с ней потом делать, как приготовить — спичек-то нет, костер не разведешь, да и не из чего — разве что из кустов? Н-да-а, задачка… Лешка в задумчивости уселся на камень. Убежать-то оказалось проще всего — а вот что теперь делать, как быть? Для начала хорошо бы определиться — где он. Однозначно, где-то на юге — уж больно солнце печет, да и степи кругом. Ну и горы вдали. Кавказ? Крым? Тогда и море должно где-то совсем рядом быть.