– Я и не говорил, что Он зло. Ты нам сказал, что сила Старших богов постоянна и проявляется почти непроизвольно. И если в завесе, отделяющей Старших богов от мира, есть бреши, я думаю, колдун может воспользоваться силой Сталкера без Его согласия. Ты ведь сам сказал Сэре, что Сталкер заключен за завесой вопреки своему желанию.

Хенна села рядом с Таером.

– Ткач говорил мне, что мир слишком стар и хрупок для сил, которые Он и Его брат привносят в него. Их сила уничтожит мир.

– Ткач сказал мне, что Его брату все равно, что будет с миром. Но Ткач любит свое творение – и поэтому Он нашел способ ограничить Их силу, чтобы мир смог уцелеть.

Она похлопала по земле рядом с собой. Хиннум сел, а она продолжила.

– Субстанция завесы есть сила обоих богов: что еще могло бы сдержать Их? Если бы Сталкер согласился, Он и Ткач могли бы сами воссоздать завесу после смерти моего супруга. Напротив, смерть Колосса послужила замещением силы Сталкера – она была взята у Него вопреки Его желанию. Вторую половину завесы соткал сам Ткач.

– Сталкер стремится на свободу, – сказала Сэра.

– Так говорил мне Ткач в ту ночь, когда мы решили, что Колосс и его боги умрут.

– Но почему… – Сэра неожиданно замолчала: она увидела то, что Таер увидел вчера. – Сталкер не мог помешать Черному пользоваться силой, поэтому Он решил использовать его. Виллон был мастером иллюзий, он был недоволен ограниченными возможностями своей магии. И Сталкер предложил показать ему, как украсть силу Странников. Но почему он не сказал ему об ордене Защитника?

– Многие камни орденов не действуют, – медленно заговорила Хенна. – Если бы Старшие боги показали Виллону, как красть ордены, он бы делал это успешнее.

– Нет, – сказал Таер. – Сталкеру все равно, полезны ордены или нет. Он только хочет привязать их не к носителям орденов, а к предметам. Потому что ордены служат определенной цели.

– Они поддерживают равновесие, – подтвердил Хиннум. – Без этого равновесия завеса спадет и Старшие боги освободятся.

– Вот что, – задумчиво сказала Хенна. – Пользуясь орденами, Виллон может питаться силой обоих богов, а не только Сталкера. И Сталкер постарался, чтобы у Черного не было всех шести орденов. Многие камни не действуют – Жаворонок не единственный, насколько нам известно. А об ордене Защитника Черный вообще не знает.

– Умные были люди, эти жители Колосса, – сказал Тоарсен, когда они выходили из храма Совы.

Было уже поздно, потому что они несколько часов провели в Торговом районе, где вход в лавки преграждали не двери, а занавесы. И под большинством занавесов оставалось достаточно места, чтобы проползти ьнутрь.

Некоторые лавки походили на магазины Таэлы, другие нет. Форана особенно поразили лавки, в которых продавали ткани, каких он никогда не видел. Тут была парча, был бархат, но была и какая‑то блестящая ткань, похожая на шелк; она меняла цвета от золотого к зеленому, в зависимости от угла, под которым на нее смотришь.

Тоарсен подсмеивался над Фораном из‑за его интереса к тканям, но Форан всегда интересовался модой и не считал нужным менять свою манеру одеваться только потому, что стал более респектабельным. Он сожалел только, что из‑за заклятия, окутавшего Колосс, все ткани были жесткими, как дерево, и невозможно было сказать, какими они были на ощупь.

– Их знания были слишком опасны, – продолжал Тоарсен, и Форан оторвался от своих мечтаний. Некоторые мужчины мечтают о женщинах, с самоиронией думал он; он же мечтал о тканях.

– Произносить истинные имена богов опасно, – продолжал Тоарсен, принявший на себя обязанности самозваного лектора, – но не иметь возможности позвать их, когда тебе нужна помощь, не менее плохо.