Сэра какое‑то время думала о его словах.

– Владение собой, которого стремятся достичь Вороны, обычно достигается в очень пожилом возрасте, – сказала она. – Я видела его у других Воронов, не только у Хенны, хотя сама никогда по‑настоящему им не владела. – Сэра знала, что люди считают ее холодной, но ей было очень трудно сдерживать эмоции. А если она этого не сделает, то может стать очень‑очень опасна для всех. Магия требует хладнокровия, а она очень вспыльчива. – Думаю, именно благодаря этому контролю Хенны Джес выдерживает ее прикосновения, хотя не переносит этого от других.

– Магия может позволить человеку прожить дольше, – сказал Таер. – Однажды я встретил семидесятидвухлетнего колдуна, который выглядел не старше сорока.

– Колдовство – да, но я тебе уже говорила, что ордены действуют не так. Целители, такие, как Брюидд, возможно, могут продлить себе жизнь, но лишь в разумных пределах.

– Ты говорила, что колдуны встречаются и в кланах Странников, – сказал Таер. – Может Хенна быть колдуньей?

Сэра села, скрестив ноги, и в тусклом свете посмотрела ему в лицо.

– Ты как будто совершенно уверен, что она стара. Совы могут почувствовать, когда другие лгут, но дальше этого их способности не заходят – так она всегда считала.

– Это просто ощущение, – почти виновато сказал он.

– Все носители Ворона колдуны, – сказала Сэра. – Точно так же, как все Защитники – эмпаты. Поэтому да, Хенна в определенном смысле колдунья. Но Вороны воздерживаются от использования колдовства за пределами своего ордена… это было бы похоже на то, что ты при пении заткнул бы уши ватой.

– Я знаю разницу между колдунами и Воронами: колдуны используют ритуалы, а Воронам это не нужно, – сказал Таер. – Но я видел, как ты пользуешься ритуалами.

Сэра кивнула.

– Верно. Колдун – это знания, а Ворон – интуиция. Насколько нам известно, это справедливо, но на практике особой разницы нет. Истинная разница в результатах. Это все равно что сказать: разница между собакой и кошкой в том, что собака послушна, а кошка независима.

– Ты можешь объяснить мне это? Сэра немного подумала.

– У меня есть не очень близкая аналогия. Представь себе, что магия – это работа пекаря, которую могут выполнять лишь немногие. Но у этих людей нет ни обоняния, ни вкуса.

– Так печь хлеб трудно, – заметил Таер.

– Очень трудно. Но они умудряются это делать, потому что тщательно изучают книги рецептов и учатся измерять каждую чашку муки и каждое зернышко сахара.

– Колдуны солсенти.

Таер взял ее руку и принялся перебирать ее пальцы.

– Верно. Но некоторые из этих колдунов получают кольцо, которое позволяет им обонять и ощущать вкус.

– И это кольцо называется орден Ворона.

– Правильно.

– Но они могут снять кольцо.

Сэра раздраженно закатила глаза и быстро заговорила:

– Только с помощью обжигающего каустического мыла. А работа пекаря горяча, настолько горяча, что некоторые от нее умирают. Другие научаются управляться с высокой температурой и переносить ее долгое время – но потому, что занимаются только выпечкой хлеба и не могут прекратить это делать, иначе умрут. Это колдуны, живущие многие столетия. А кольцо защищает тебя от жара.

Он обнял ее за талию, придвинул к себе и рассмеялся.

– Хорошо, хорошо. Ни один Ворон не подумает заниматься колдовством, и Вороны не живут столетия.

– Правильно, – сказала Сэра, прислонившись лицом к его шее.