Проклятые турки! Никогда не умели толком возводить крепостные стены. Камни буквально выпадали из своих ниш, стоило чуть задеть их ногой, и с грохотом падали в темноту и пустоту. И как этот город еще держится?! Обычно в такие пасмурные дни турки зажигали вдоль всей стены факелы. Ильнур заметил – между факелами было расстояние в полтора метра. По длинной цепочке мутных мерцающих огней можно было определить, где заканчивается стена и начинается своеобразный каменный карниз. Если бы Юсуп поднял голову, то понял бы, что от карниза его отделяло всего ничего. А он‑то думал, что пролетел почти половину стены, прежде чем успел ухватиться за камни. Еще и срывался несколько раз, получая вываливающимися булыжниками по голове.

Тугая капля смолы, бесшумно пролетев с метр, шлепнулась на указательный палец Юсупа. Он чертыхнулся сквозь зубы, дернувшись всем телом, но сдержался, избавив мир от чрезмерно жестких и пошлых ругательств в адрес турков.

Висеть становилось все труднее и труднее. Пора было подумать о том, как выбраться из передряги, в которую он сам себя загнал.

А ведь начиналось все просто прекрасно.

Старик нашел‑таки подходящее заклятие, и Юсуп в личине турецкого торгаша проник в город без особых проблем. Правда, пришлось тащить с собой две повозки разнообразных тканей, с виду напоминающих дорогой шелк и бархат. Для этого Алаида потратила немного своего золотого запаса, купив в придачу и двух лошадей редкой, серой в яблоках, породы. Что делать с этим добром – Юсуп не знал и попросту свалил все в ближайшем проулке, а лошадей отпустил. Пускай порезвятся на свободе немного, пока их кто‑нибудь не поймает. Кстати, лошади (вот уж точно глупые животные!) резвиться никак не хотели и неторопливо цокали вслед за Юсупом, не реагируя на его гневные крики и попытки отогнать их куда подальше. Отстали они только тогда, когда их внимание привлек запах свежих булок из хлебопекарни. Юсуп же поспешил скрыться в путанице турецких улочек.

Искомого человека он нашел спустя несколько часов и долго беседовал с ним в уютном доме за чашечкой листового чая. Ничего не подозревавший клиент выложил Юсупу всю информацию и даже больше – поделился с ним секретом крепкого настоя, от которого кружится голова, и открыл страшную тайну хранения чая. Юсуп, правда, знал тайны и пострашнее… Так как хранение чая в некоторых городах Турции запрещалось, Юсуп стер эту информацию из головы клиента – для его же пользы, а затем, верности ради, и вовсе удалил часть памяти за несколько часов. Теперь, проснувшись, клиент вспомнит только редкие эпизоды прошедшего дня, а подозрительного турка в широком платье, задающего множество вопросов, он забудет навсегда.

Неприятности начались в тот момент, когда Юсуп приближался к воротам города. Если попасть сюда представляло какую‑никакую проблему, то выйти мог любой желающий. Турки никогда не отличались доброжелательностью и гостеприимством. Особенно ярко об этом свидетельствовали острые колья, торчащие вдоль городской стены, на которых покоились останки особенно отличившихся посетителей. В основном это были пойманные воры или иностранные интервенты, но попадались и обычные путешественники, имевшие наглость не так посмотреть на шейха или открыто выражавшие свое недовольство поведением жителей Назарада. Среди останков где‑то покоился и одинокий художник, которого сейчас вряд ли возможно было бы отличить от других мучеников. В свое время он сильно помог Юсупу и остальным, довольно точно нарисовав внутренний план города, что позволило не тратить время на разведку. Художник попался на сущей мелочи – нагрянувшая внезапно стража нашла в его домике листики таинственного растения «кока», за хранение которого полагалось только одно – казнь! И хотя художник уверял, что листики эти, если их должным образом обработать и сварить отвар, позволяют ему особенно четко видеть образы, которые он хочет запечатлеть на бумаге, стража была неумолима.