Кейт встала и расправила плечи.

– А что я могу сделать? Мне просто ничего не приходит в голову. Я знаю одно: я ни за что не соглашусь снова работать в «Биттл и К°» – даже если они на коленях будут умолять меня вернуться.

– Я не это имел в виду. На вас пало подозрение, люди начнут указывать на вас пальцем…

– Мне это безразлично! – запальчиво воскликнула Кейт.

– Вам безразлично? – Он покачал головой. – Трудно поверить. Кэтрин Пауэлл, которую я знаю, не привыкла сдаваться без борьбы.

– Я же сказала, мне все равно. – Голос ее предательски дрогнул: если она начнет бороться за свое доброе имя, потребует серьезного разбирательства, может открыться давняя история с ее отцом: тогда будет еще хуже. – А главное – у меня нет никаких доказательств.

– Но у вас есть голова на плечах!

– Что-то непохоже, – в голове у Кейт действительно было пусто, к тому же начиналась мигрень. – В конце концов, они ничего не могут со мной сделать – ведь денег у меня нет, и нет доказательств, что они у меня были. Пусть компания сама ищет того, кто обворовывает ее клиентов. А я хочу одного: чтобы меня оставили в покое!

Удивленный ее словами, Байрон тоже поднялся.

– На вашем месте я бы надрал им задницы.

– Мне и так предстоит несколько очень трудных часов: я должна все рассказать своей семье. – Кейт закрыла глаза. – Надо же, сегодня утром я была почти уверена, что мне предложат партнерство в фирме! Все шло к тому, – с горечью сказала она. – Мне не терпелось поехать домой и рассказать о своем успехе…

– Хотелось похвастаться?

В его голосе не было никакой издевки, только сочувствие, и поэтому Кейт легко призналась:

– Да. «Вот, поглядите, чего я добилась! Можете мной гордиться!» А вышло… Теперь я скажу им, что все потеряла, что у меня нет никаких перспектив на обозримое будущее. Я теперь – ноль.

– Но ведь они – ваша семья, – Байрон шагнул к Кейт и положил руку ей на плечо. – А семья всегда поддержит в трудную минуту.

– Я знаю. – Ей вдруг захотелось взять его за руку и прижаться к ней щекой: у него были такие большие, такие надежные руки… Вместо этого она отступила назад и отвернулась. – Это еще тяжелее. Даже сказать нельзя, насколько тяжелее! Ладно. Еще раз извините за истерику.

– Все пройдет, Кейт. – Заметив, что они изображают какой-то странный танец – шаг вперед – шаг назад, Байрон обхватил ее за плечи и предложил: – Хотите, я поеду с вами?

– Нет! – потрясенно ответила она: потрясенно – потому что с ее губ было готово сорваться «да», потому что ей вдруг безумно захотелось положить голову ему на плечо и закрыть глаза. – Нет-нет, я сама. Но это ужасно мило с вашей стороны. Правда.

Байрон широко улыбнулся, так что ямочки на его щеках стали еще заметнее.

– Я счел бы ваши слова за комплимент, если бы они не были сказаны таким удивленным тоном.

– У меня и в мыслях не было вас обидеть, – Кейт слабо улыбнулась. – Я правда вам очень благодарна. Спасибо… преподобный отец.

Байрон коснулся пальцами ее коротких волос.

– Вообще-то, я уже не хочу, чтобы вы относились ко мне как к священнику. – Рука его соскользнула к шее Кейт. – Кажется, опять вмешивается этот проклятый секс!

Кейт совершенно некстати охватила мгновенная горячая волна желания.