«Только бы не…» – подумала Хелена, но через секунду мысль улетучилась, поселившийся в животе сгусток страха растворился, и она снова почувствовала себя невыносимо легкой.

Рамон распахнул объятия, и Хелена кинулась к нему, повторяя:

– Рамон, Рамон, Рамон…

Ни одна женщина никогда не обнимала его с такой неистовой силой. Они долго не могли расцепить рук, Хелена гладила его по лицу, ощупывала каждый сантиметр кожи, как будто хотела убедиться, что это действительно он.

– Как ты меня нашел?

– Увидел шарф на решетке, спросил у Сурека, где ты, и получил этот адрес. В такого рода вещах они весьма эффективны.

– Ты выглядишь усталым.

– Это дело поправимое.

– Пойдем, я познакомлю тебя с Людвиком.

Мужчины пожали друг другу руки, кивнули и вежливо улыбнулись. «И что она нашла в этом чинуше?» – подумал Людвик, чувствуя себя уязвленным.

– Спасибо за все, Людвик, я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. – Она поцеловала его в щеку. – Удачи тебе и не теряй надежды.

Рамон и Хелена сбежали по лестнице, держась за руки, пошли по набережным Влтавы и поднялись к Замку. В городе наступило лето. Рамон смотрел на крылатые статуи на крышах зданий: таинственные ангелы, кокетливые дамы и уродливые пророки собирались то ли взлететь, то ли броситься вниз. Они зашли в кафе на три столика, сели на террасе и заказали пиво.

– Господи, как же хорошо, что ты вернулся! Я боялась, что ты обо мне забыл.

– Возникли непредвиденные обстоятельства. Из-за визита де Голля. Дело так и не сдвинулось с мертвой точки, разговор не получился. Взаимные упреки, подозрения, пустые обещания. Ждать от русских помощи бессмысленно. Их коммунизм – тот же капитализм, они лучшие и вернейшие союзники американцев. Меня выпроводили как назойливого посетителя. Все кончено. Мы проиграли. Я объявил, что выхожу из дела.

– Из какого дела?

– Теперь это не важно.

Хелена протянула Рамону пачку сигарет:

– Твоим сигарам пришел конец – они имели большой успех. Смотри, какое синее небо, Рамон, и воздух теплый, можно подумать, что мы не в Праге, а на курорте. Здорово, что ты здесь, со мной.

– Мне придется уехать, Хелена…

– Понятно… – убитым голосом произнесла она.

Рамон кивнул:

– Я должен спросить: ты поедешь со мной?

У Хелены внезапно затряслась правая нога, она замерла, боясь разрушить волшебство момента, судорожно вздохнула, медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– У меня было время подумать, и я уверен, что хочу быть с тобой. У нас должно получиться. Не стану давать сказочных обещаний – это не в моих правилах. До сегодняшнего дня я был уверен, что мужчина не может прожить всю жизнь с одной женщиной, но наша встреча все изменила. Теперь я знаю: ты моя единственная, моя избранница. Я чувствую себя молодым и хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Мы можем отправиться ко мне на родину, в Аргентину. Там я буду волен делать что захочу. В Буэнос-Айресе или Кордове. Знала бы ты, какой прекрасный город Кордова, мы будем очень счастливы там. Заживем как нормальные люди – как все. По утрам ты будешь провожать меня на работу, в больницу, по вечерам мы станем гулять, а по субботам – ходить в дансинг, и ты научишь меня танцевать. Не знаю, чем займешься ты, – сама решишь, выбор велик. Если захочешь, заведем детей, и мои сыновья и дочери тоже будут к нам приходить, получится замечательная семья. И мы не устанем повторять: «Какая чу́дная у нас получается жизнь!»

– Ты не создан ни для повседневных забот, ни для быта – заскучаешь и пожалеешь о перемене участи.