Этимология… Важное и даже торжественное словосочетание. Я не ошибся: не слово, а словосочетание, состоящее из двух частей: этимо– и -логия. Этимо– – от греческого существительного среднего рода этимон, означающего «истинное» («истинный смысл»), или, если хотите, от прилагательного этимос – «истинный, реальный, действительный». А -логия практически буквально повторяет греческое -логиа – часть слова, обозначающую «учение», «вéдение», даже просто «рассказ» (от логос, «слово»). Мне ближе именно «рассказ»: этимология – рассказ о словах. Или даже так: «рассказы о словах». Они и начнутся, когда закончится это предисловие.

Резонный и простой вопрос: зачем мне всё это нужно? Зачем читать лекции о словах? Зачем возиться со словами? Зачем, наконец, писать о словах книги? Не менее резонный и не менее простой (на самом деле всё объяснение – в слове «простой»: см.: простота, простой) ответ: я люблю слова. Или так: я восхищаюсь словами. Или даже так:

Я заворожён словами.

По идее, предыдущую фразу следовало бы объяснить: рассказать, что такое «заворожён» и что такое «слово».

Но всему своё время (см.: время).

Пока же именно так: я заворожён словами.

И я не один такой. Есть множество людей, которые интересуются словами, любят слова, восхищаются словами родного языка. В науке их называют лингвистами, языковедами, филологами, этимологами. В литературе – писателями и поэтами. Вот, например, один поэт написал следующее:

Между прочим, этого поэта звали Фридрих, а фамилия его была – Ницше. Вы скажете, что Ницше – философ, а не поэт. Нет, Фридрих Ницше был и Философом, и Поэтом, только вот его стихи у нас, к сожалению, мало известны. Приведённое выше стихотворение, написанное 38-летним поэтом-философом в 1882 году, называется «Слово» (Das Wort). Где же ему быть, как не в книжке о словах?

Ницше… Эта фамилия звучала бы по-русски как… «Николаев»: «Ницше», «Нитш», «Нитше» – всё это формы имени Николаус (Николай), претерпевшего значительные фонетические изменения.

Повторю: любовью к живому слову отличаются писатели и поэты (может быть, не все, но многие), философы (двух мы уже нашли) и ученые-филологи (тоже, конечно, не все, однако изрядная их часть). Строго говоря, филологи просто должны любить слово: название профессии обязывает – филолог как раз и означает «словолюб» (фило– – от греческого филейн, «любить»; -лог, как мы уже знаем, от греческого же логос, «слово»). А если не все филологи следуют этому «должны», то «словолюбам», не любящим слово, можно только посочувствовать. Печально, однако не катастрофично. Хотя если говорить об истинном значении слов, то лучше уж катастрофа, чем печаль. Что, звучит загадочно? О, впереди нас ждёт много загадок – и, разумеется, отгадок.

Признаюсь: я – не филолог. Точнее, не профессиональный филолог (соответствующего диплома у меня нет, о чем я нисколько не горюю; почему? да потому что само слово «диплом» располагает не к горечи, а к веселью, – см.: диплом). А вот разбираться со словами очень люблю. Как быть? И как я должен себя называть? Отвечу: тоже филологом, только не профессиональным, а… наивным. Поверьте, ничего оскорбительного и тем более уничижительного в прилагательном «наивный» не содержится: это слово было заимствовано из французского языка, где naïf (ж.р. naïve) восходит к латинскому nativus, означающему «естественный, природный».

Именно по наивно-филологической причине эта книга – не научная, а научно-художественная.