Ник приблизился, чтобы осмотреть его, но злое шипение остановило его, и в то же мгновение над сердцем душителя загорелись, как искры, и начали раскачиваться вперед-назад два глаза-бусинки.

Ядовитая кобра почувствовала, что ее хозяин пострадал. Ник содрогнулся. Он понимал, что Тони скоро придет в себя и змея его не оставит. Однако, опасаясь, что случайный прохожий может попытаться помочь лежащему без чувств человеку и в результате получить укус кобры, он шагнул к ближайшей двери и стал ждать.

К счастью, никто не подошел, и через какое-то время Тони начал постепенно приходить в себя. Через пару минут он сел и удивленно потер лоб, как будто соображая, где находится и как сюда попал. Как видно, воспоминания вернулись разом, потому что он вдруг вскочил и быстро зашагал по улице.

Ник, снова изменив облик, последовал за ним. Возможность проследить за Тони нельзя было упускать.

Не воспользовавшись трамваем, Тони прошел пешком все расстояние от Сорок седьмой улицы до Ист-Хьюстона. Там он вышел на Гоэрк-стрит и вдруг нырнул в дверь какого-то высокого здания самого неприглядного вида.

Ник не отставал. Душитель поднялся на верхний этаж, и Ник бесшумной тенью следовал за ним. Оказавшись у двери, в которую вошел Тони, почти в ту же секунду, как она закрылась, он тут же припал ухом к замочной скважине.

— Ну что? — услышал он хриплый голос Джона. — Готово?

— Нет.

— Почему?

— Вот почему. — Судя по всему, Тони указал на синяк между глаз.

Джон рассмеялся.

— Похоже, нашелся парень, которому твоя удавочка не подходит, — глумливо произнес он.

— Зато она подойдет тебе, — многозначительно произнес Тони, и эти слова, очевидно, проняли Джона, потому что больше он не смеялся. — Я решил это сделать сегодня, — продолжал Тони, — потому что капитан хочет убрать сыщика с дороги побыстрее. Но теперь я буду преследовать его, пока он не сдохнет, потому что он ударил меня… потому что он победил меня…

— Может, он теперь даст деру и ты вообще его не достанешь своим шнурком.

— Тогда есть другой способ, еще вернее.

— Какой?

— Смотри!

Громкое шипение указало Нику на то, что Тони достал из-за пазухи кобру.

— Тьфу, терпеть ее не могу! — прорычал Джон. — Зачем ты ее сюда притащил?

— Кобра всегда при мне. Мы с ней не разлучаемся.

— Фу! Слушай, Тони, у меня были змеи, но, провалиться мне на этом месте, если я захочу снова иметь с ними дело. Не люблю я их.

— То были не такие змеи.

— Ну да, мои почти все были зеленые, а у некоторых было по семь голов. Убери ее, или они снова появятся. Меня от нее колотит.

— Ты дурак, Джон.

— Это почему? Потому что змей не люблю? Может, и не люблю, но мало ли кто кого не любит. Ладно, скажи лучше, как ты собираешься своей зверушкой фараона «упаковать», если удавкой не смог.

— Я пущу в ход не эту, а других.

— Так у тебя их много?

— Достаточно. Что мне стоит запустить их в дом сыщика?

— Разрази меня гром, хорошо придумано!

— После укуса кобры никто не может выжить.

— Погоди…

— Что?

— Они ж могут покусать и других людей. Всю семью, да?

— Ну и что?

— Нет, ничего, просто интересуюсь.

— Если сыщик сдохнет, мне все равно, сколько уйдет с ним. А он сдохнет!

— Дай пять, Тони.

Мужчины скрепили заговор смерти рукопожатием.