— Ну как оно, поридж? — Поинтересовался Миша.

"Поридж…?"

— Да нормально… — Выдал я и друг тут же изменился в лице.

— Так… с тобой чего-то не так! — Заявил Миша. — Как будто в твоём теле больше не ты, а какой-то попаданец нагибатор. Ну… который или бывший Император Вселенной, или превосходный киллер, или наследник высокоразвитой планетарной империи Алек… ну, ты, короче, понял.

В голове тут же заметались непонятные мысли. Я был растерян и даже слегка напуган такой проницательностью Миши. Уже чуть было не сдал себя с потрохами, как, наконец, допёр.

— А-а-а. — Вздохнул я с облегчением и чутка приосанился, дабы принять более естественный для семнадцатилетнего школьника вид. Всё забываю к этому привыкнуть и продолжаю тянуть голову и плечи вверх. — Чё-то не выспался сегодня нихера, весь день мемы пялил в ВК. И тебе не хворать, кукож-либераха.

Вроде бы, ничего не перепутал. Хотя и казалось, что слегка переборщил с нажимом. Миша хлопнул меня по спине и, больше не задавая вопросов, начал пролезать через дыру.

— Вот что. — Говорил Миша, вышагивая по асфальту и пытаясь не наступать на трещинки. — У меня новое имя. Теперь называй меня исключительно — Мемхаил.

— Хах. — Усмехнулся я. — А тебе подходит.

Пока что можно было идти, не опасаясь неожиданного появления троицы. Они, скорее всего, опоздают. Ведь пока Костян отойдёт от удара, а толстый Игорь спустится на первый этаж, пройдёт некоторое время.

Я раздумывал над тем, а стоит ли рассказывать Мемхаилу обо всей этой ситуации со мной и троицей? Если посудить логически, то рано или поздно он всё равно станет свидетелем моего изменившегося отношения к ним, не ясно откуда взявшейся уверенности и увеличенной силы.

Он довольно близкий для реципиента друг и знает его как облупленного. Вряд ли поверит во все эти сказки о том, что Саня неожиданно взял себя в руки, решил совершенствоваться и перестать терпеть унижения.

Нужно было более серьёзное объяснение. Например…

А что, если подвязать к этой истории ту новость, что вчера сообщила Татьяна? Сказать, мол, тут такая подстава от отца свалилась, да ещё и у сестрёнки проблемы. И всё это несчастье так выбило из колеи, сделало безразличным ко всему остальному, что больше нет сил терпеть ещё и издевательства от одноклассников.

Вроде, звучит довольно убедительно. Но это, всё-таки, оставим на потом. Когда наступит время, тогда и расскажу.

А, впрочем, зачем вообще париться из-за того, что обо всём этом подумает Миша? Мне то какое дело? Если не поверит в мою легенду — пусть идёт лесом. Лично я ему в друзья не набивался и распинаться из-за всякой херни не собираюсь. На этом и закроем тему.

Мы проходили мимо нарисованных мелом на асфальте квадратов. Вроде бы, такая игра называлась "Классики". Мемхаил, при виде них, ужасно воодушевился и закричал:

— У-О-О-У! ПОЛИТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ! Е-Е-Е-Е! — Стал прыгать. — Хоба — я левак с либертарианским уклоном. Хоба — теперь ультраправый фашист. Хоба…

Я со странным интересом наблюдал за вершившимся безумием. Вновь одолели старпёрские мысли о том, что молодёжь нынче испорчена всякой ерундой.

— Ты всё это хаваешь, у тебя нет выбора…! — Заключил Мемхаил, глядя на меня.

Мы продолжили путь. Совсем скоро добрались до главных дверей, и, отворив их, вошли внутрь. Как раз в этот момент и прозвенел звонок. Толпы детей, как тараканы, после услышанного начали разбегаться по классам.

Один мальчонка, скорее всего первоклассник, не смог сориентироваться, куда ему бежать. Он вертелся на месте, потом отчаялся, сел в угол, и начал плакать.