Соблазнился – откусил – пошел дальше.
– Спасибо за то, что познакомила меня со своими взглядами на жизнь. Вот только я не имею желания разделять их.
– Да ладно тебе! Я, по крайней мере, говорю честно, – не сдавалась Мишель. – То, что было у меня с Питером, закончено. Даже если мы и поцеловались с ним, что тут такого? Разве нельзя поцеловать друга? Ты лучше на себя посмотри! Увидел смазливую певичку и распустил слюни. Тьфу! Кое-что ударило тебе в голову, а кровь – в другую часть твоего тела. Мне-то понятно, почему ты вдруг отправился гулять. Обзавидовался и разозлился, что я получила то, чего тебе самому хотелось.
В ее глазах горит убежденность.
Но она ошибалась.
Он никогда не использовал бы Джину Терлицци таким образом.
Никогда!
Алекс молча выбрался из машины, обошел ее и открыл дверцу пассажирского сиденья.
– Я не выйду, пока мы не объяснимся, – окончательно разъярившись, воскликнула Мишель.
– Объяснение закончено. Мне больше нечего сказать тебе, Мишель.
С тяжелым вздохом она отстегнула ремень, вылезла из машины и встала перед ним.
– Подумай как следует, Алекс. Я не верну тебе обручальное кольцо.
– Оставь себе, – равнодушно отозвался он. – Назовем это издержками производства. Но только пусть тебе никогда не приходит в голову, что наши отношения могут возобновиться.
Он захлопнул дверцу машины, как бы ставя точку после последней фразы.
– Скучно в постели с одной гордостью, Алекс.
– Лучше так, чем быть женщиной-однодневкой из списка Питера Оуэна. – Он кивнул в сторону дома. – Тебя проводить до двери?
Она насмешливо улыбнулась.
– Нет. Лучше я тебя провожу. Возможно, ты еще не доедешь до дома, как передумаешь.
– Даже не надейся!
– Сволочь!
Что ж, она предпочитает отбросить любезности. Он не станет возражать.
Алекс холодно поклонился и вернулся за руль, окончательно отсекая Мишель Бэнкс от своей жизни.
И даже ни разу не оглянулся.
Он не собирался ехать к Джине Терлицци.
Просто случилось так, что она осталась на ночь в Кинг-Касле.
А он просто возвращался домой.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джина проснулась от плача Марко. Только через несколько секунд бледный свет ночника напомнил ей: она находится в Кинг-Касле, в детском крыле, и Марко спит в смежной спальне.
Она сделала шаг и замерла, сообразив, что теперь за дверью тихо. Наверное, Марко заплакал во сне и быстро успокоился. Может быть, плохой сон. Как бы то ни было, Джина решила заглянуть к сыну.
Ее остановил тихий шепот. Кто-то уже пришел к Марко? Может быть, он плакал уже долго, прежде чем она проснулась? Комната Розиты недалеко. Неужели ее сын разбудил добрую домоправительницу? Джина поспешно накинула халат. Нужно скорее отпустить Розиту спать, а самой какое-то время посидеть с Марко.
Взглянув на себя, она поморщилась. Этот халат кофейного цвета и шелковая ночная рубашка, отороченная кружевами, прежде составляли часть ее приданого. Она не прикасалась к этим вещам уже несколько лет. Но приглашение в Кинг-Касл показалось ей достаточно весомым поводом для того, чтобы их надеть.
А Алекс Кинг… Да, ей понравилось снова почувствовать себя женщиной, а не только матерью. А именно это случилось, когда он ее целовал. И жаль, что это случилось. Лучше не иметь желаний, которым никогда не сбыться.
Алекс Кинг не предназначен ей.
Она ничего собой не представляет в свои двадцать шесть, у нее ребенок от другого мужчины, а он помолвлен с шикарной моделью, которая привыкла вращаться в высших кругах света. И этого никак не изменить, даже надев дорогое шелковое белье. |