– Я дам Фенгу инструкции, чему следует обучить вас, – сказал полковник, обращаясь к Накамуре и Слейтеру. – Сегодня вечером танцы, так что можете наслаждаться жизнью – пока. Держите язык за зубами и утром явитесь ко мне. Сегодня среда. Мы выходим утром в субботу до рассвета. Истинные Люди поселятся в секции разведслужбы, кроме Тау Ланга, который разместится в моей комнате. Насчет них я завтра отдам отдельный приказ.

Покуда руккеры гуськом выходили из комнаты вслед за старым конселом, Слейтер не спускал глаз с Мудрой Женщины. Показалось ему или и вправду при одном упоминании танцев на ее лице мелькнуло мечтательно‑тоскливое выражение? На пороге она обернулась и, прежде чем выйти вслед за остальными, взглянула на Слейтера. Что же хотели сказать эти золотисто‑карие глаза, от одного взгляда которых его бросало в жар?

Еженедельные танцы в зале для отдыха всегда отличались большим весельем, и этот случай не был исключением. Форт гудел от слухов, и суровый запрет, наложенный на внешние контакты, вряд ли мог приглушить их. Поскольку было известно, что Слейтер и Накамура входят в круг посвященных, их непрерывно осаждали мольбами поделиться информацией.

– Ну же, лейтенант, колитесь! – рядовой Бобби Ли Уилкокс, гарнизонный шут, всей душой жаждал узнать хоть что‑нибудь. – Ей‑богу, я вам отдам свою месячную порцию выпивки!

– Бобби Ли, – ответил Слейтер перед тем как сделать изрядный глоток «Старого Марсианского» с содовой, – насколько мне известно, твоя порция спиртного обещана различным джентльменам и леди на добрых три года вперед. В противном случае я бы с радостью удовлетворил твое любопытство. – Слушатели, окружившие их, разразились гомерическим хохотом. – А кроме того, Пророк запрещает мне увлекаться крепкими напитками, – невозмутимо добавил он.

Постепенно толпа любопытных перекочевала к Накамуре, который только что вошел в зал. Слейтер меланхолично размышлял над новой порцией выпивки, когда мурлыкающий голос осведомился, не желает ли он потанцевать. Подняв взгляд, он обнаружил, что ему улыбается Мохини Датт. Роскошное бронзово‑смуглое тело Бенаресской бомбы в нескольких стратегических местах украшали скудные лоскутки зеленой ткани, что делало ее намного обнаженнее, чем если бы она на самом деле была нагой.

Едва они начали танцевать, она приступила к делу с утонченной вкрадчивостью боевого танка.

– Что это вы, парни, задумали, а, патанская крыса? – проворковала она на ухо Слейтеру. – Фенг мне ни словечка не сказал, хотя обо всем остальном мне хорошо известно. Вы все куда‑то отправляетесь из форта. Я знаю об этом, потому что меня оставляют командовать разведслужбой, покуда не вернется наш капитан Непогрешимый. – Мохини мягко потерлась о него всем телом и глубоко заглянула ему в глаза. У нескольких мужчин, наблюдавших за ними, резко подскочила температура.

– И что же я получу в обмен на тайну, о беспомощный цветок индусской страсти?

– Так я и знала! – вздохнула она с притворным раздражением. – Но, знаешь ли, мне нужны не только слова. Вы, бездельники, намылились в какое‑то жаркое дельце, и я не желаю оставаться в стороне. С какой стати мне торчать в форте и вышивать крестиком, дожидаясь, пока мужчины вернутся с войны? Я могу одолеть любого из вас, включая Накамуру. Я имею в виду рукопашный бой, так что сотри с лица свою дурацкую ухмылку.

– Что ж, Мохини, – с непроницаемым видом начал Слейтер, – мне и впрямь кое‑что известно, но я не могу говорить об этом здесь. Вот если бы мы могли удалиться…

– В мою комнату? Что ж, я всегда могу вышвырнуть тебя за дверь. Кроме того, мой парень гуляет свой отпуск в Оркусе, а поехать вместе у нас не получилось.