– Хорошо, капитан М'кембе, вы высказали свое мнение. Между прочим, я с вами категорически не согласен! И что нам теперь делать, а? Теперь, когда эти бездарные кретины прохлопали целый конвой! Может, скажете, а?

Розовые щеки и поросячьи глазки делали седую, аккуратно подстриженную шевелюру майора на редкость фальшивой. Как будто ее сняли с другого человека, подумал Слейтер.

На малопривлекательной физиономии майора появилось недоверчивое выражение. До ван Шутена наконец дошло, что никто не собирается снять с него, командира, ответственность за происшедшее. Все офицеры, присутствовавшие здесь, видели, как это произошло. «А ведь он только что понял, что время оправданий для него кончилось. Негде спрятаться. И теперь он сдохнет, но попытается погубить заодно и мою репутацию». Лицо Слейтера оставалось непроницаемым.

– Первая причина нашего поражения – денежные кровососы из «Юниверсал майнинг», – едко заметил капитан Насибанн, худой лысеющий адъютант. – У них такие вшивые условия труда, что они не дают нам охранять их поганую шахту. Боятся, видите ли, что мы увидим что‑то лишнее. И тем не менее мы должны везти через рукк их разлюбезную руду и нести за нее полную ответственность!

– Достаточно! – майор в гневе хлопнул пухлой рукой по столешнице – такой же нелепый жест, как и все его манеры. – Позвольте вам напомнить, что подобные решения принимает правительство! Будьте любезны под моим командованием не критиковать власти! Стоит также вспомнить, что крупные корпорации платят большие налоги, которые в том числе идут и на ваше жалованье. Вам бы следовало проявить хоть немного благодарности!

Ван Шутен провел пальцем по жирной вспотевшей шее.

«А также мы все должны помнить, что в правлении „Юниверсал“ заседает твой родственничек. – Слейтер изо всех сил старался, чтобы презрение, которое он испытывал, не отразилось на его лице. – Да вы просто сочный кусок блошиного дерьма, дорогой майор!»

Наступила недолгая пауза, которую прервал младший лейтенант Ривейра. Этот молодой перуанец, самый младший из присутствующих, только что закончил Академию ООН.

– А разве мы не можем, э‑э, обменять руду на пленников? У нас в форте есть четыре или пять пленных руккеров…

Ван Шутен не был бы ван Шутеном, если бы не ответил на эти слова глумливым тявкающим смехом – он частенько так поступал с теми, кто не мог ему ответить.

– Сынок, – мягко сказал М'кембе, – руккеры не обменивают пленных. Они вообще ничего не обменивают – разве что в Дни Перемирия. Если бы мы не держали этих пленников связанными по рукам и ногам, они бы либо покончили с собой, либо убили бы кого‑нибудь из нас, если б им помешали.

– И все это ты должен был усвоить еще в Академии, – добавил майор. – Ну же, шевелите мозгами! У кого‑нибудь есть идея, как оттянуть прибытие следственной комиссии? – Натужный сарказм ван Шутена не мог скрыть звучавшего в его голосе отчаяния.

И тут в приемной послышались голоса, привлекшие всеобщее внимание. Вопль дежурного сержанта: «Рад вашему возвращению, сэр!» заставил все головы с удивленной радостью повернуться к двери.

Она распахнулась, и в кабинет вошли двое. При виде первого все как один вскочили по стойке «смирно». При виде второго руки сами потянулись к кортикам в ножнах, которые на Марсе были частью обязательной формы.

– Вольно! Кому говорю, вольно! – Полковник Луис Мюллер, комендант форта Агню, который, по всеобщему мнению, уже неделю как рейсовой ракетой летел на Землю, направился прямо к остолбеневшему ван Шутену.