— Давайте я вам все-таки налью, — еще раз предложил Шуйский, — по-моему, вы чувствуете себя не в своей тарелке.

— Разве что по столечку — как себе. И не чокаясь.

— Почему?

— На поминках не чокаются.

Шуйский на секунду прекратил орудовать вилкой.

— Вовка поминаем?..

— Нет. Вас, Дмитрий Сергеевич. Давайте: за упокой!

Денис выпил, Шуйский так и остался сидеть с поднятой рюмкой.

— Это у вас такой профессиональный юмор? Я, во всяком случае, не понял. Объясните, после какого слова смеяться.

— Юмор у меня общечеловеческий, — ответил Денис. — А смеяться нам пока не над чем.

— А по-моему, очень весело! — Шуйский наконец выпил и криво улыбнулся. — Никогда бы не подумал, что на мои поминки придут всего два человека, и одним из них буду я сам! Добавки хотите?

— Не откажусь.

Шуйский положил Денису вторую порцию и, откинувшись на стуле, звонко хлопнул себя по колену.

— Хорошо сидим! Следующий тост: за помин!

Денис накрыл рюмку ладонью,

— Все, мне больше нельзя — есть работа. Ответственная. Поминки у нас все равно нетрадиционные, поэтому предлагаю сделать еще одно отступление. Ограничимся полутора тостами.

— Ладно, заинтриговали, — сказал Шуйский, — переходите к делу, а то я сейчас лопну от нетерпения. Погодите, только чай поставлю… — справившись с чайником, он уселся напротив Дениса, выставил на стол хрустальную розетку для варенья, заменявшую ему пепельницу, и закурил, забавно попыхивая на выдохе; дым вырывался маленькими рваными клубами.

— Хотелось вас еще чуть-чуть потомить, но время не позволяет, — подмигнул Денис. — Дело ваше я раскрыл. На гонорар, боюсь, вы не расщедритесь, потребуете, чтобы я предъявил пропавшее оборудование. А где оно, никто, кроме вас, не знает. Я мог бы, конечно, поискать, но недосуг. Вообще, загадку вы мне загадали замечательную, если бы не сопутствующие обстоятельства, разгадывать ее было бы одно удовольствие. Вся проблема в этих сопутствующих обстоятельствах. Вы их не учли, в результате пострадали люди. Олег Вовк убит, Игорь Вовк взят в заложники, а цена за его освобождение — ваша пропавшая железяка, и если сегодня ночью я не смогу его освободить, его тоже, скорее всего, убьют. А я до сих пор не знаю наверняка, где его держат. — Это отгадка или решение? — спросил Шуйский, опустив глаза в пол, как будто обнаружил под ногами что-то необычайно интересное. Он раздавил окурок в пепельнице, отошел к плите, долго звенел чашками.

Денис ждал, пока он вернется за стол. — Разницу понимаете? Сколько вам сахара?

Денис заметил, что руки его подрагивают, и подвинул сахарницу к себе.

— Я сам, спасибо.

— А разница такая! — продолжал Шуйский, распаляясь. — Как в школе: решил задачу шаг за шагом — нет вопросов! Взял ответ с потолка — интуиция подсказала — лучше помолчи! Объяснить не можешь, так не высовывайся— шайбу схлопочешь! Но мы как бы уже не школьники. За такую оплошность колом в дневнике не отделаться!

— Совершенно верно, — кивнул Денис.

— Тогда потрудитесь привести доказательства.

— Легко сказать! У меня нет доказательств, которые бы заведомо вас устроили. То есть устроили бы любого нормального человека в обычной ситуации. Но вы — это вы, Шуйский Дмитрий Сергеевич, а не среднестатистический обыватель. И ситуация у вас в жизни не совсем обычная: вы только что справили сами по себе поминки! Если не забыли еще…

— Вы высказали серьезное обвинение! — произнес Шуйский гневно, после каждого слова ударяя двумя пальцами по столу.