Денис улыбнулся в ответ.

— Знаете, недавно читал одну хохму. Представьте, Франция, семнадцатый век, недоросль говорит учителю: «Зачем доказывать эту теорему? Дайте честное слово дворянина, и я вам поверю!»

— Доказательства!!!

— Хорошо. Я скажу, что за оборудование у вас пропало. Кроме вас, Пасечника и Боксера этого ведь никто не знает, так? Никакая это не система контроля доступа в помещение. Это устройство для стирания отпечатков пальцев и создания новых, разработанная профессором Зелинским. Как оно попало к Пасечнику, я точно не знаю, могу только догадываться. Вряд ли ваш уважаемый босс напрямую подкупил Зелинского: известный пластический хирург — человек наверняка не бедный. Вероятно, Пасечник пообещал ему организовать госзаказ. Может быть, через фиктивную структуру финансировал исследования, а Зелинский знай себе радовался, думал, что работает на шпионское ведомство. Как бы там ни было, Зелинский за свою доверчивость поплатился: сделал опытный образец, продемонстрировал его на Боксере, после этого Пасечник тихо и культурно организовал ему несчастный случай и пышные похороны. Чудо-машинку он поручил беречь вам. Не Боксеру же ее доверять, в самом деле! Его любая штуковина сложней финки приводит в тихое уныние. И у себя он ее хранить не хотел: раструбил на весь воровской мир, что у него есть, вот и опасался: знал, с кем имеет дело.

— Очень интересно! — хмыкнул в кулак Шуйский. — Но по-прежнему бездоказательно.

— Если интересно, я продолжу. Пасечник передал агрегат вам на ответственное хранение до завтрашнего сходняка, где он собирался продемонстрировать его благородной публике. А дальше — как дело пойдет: может внаглую, не прячась, открыть при «Мартинике» соответствующую манипуляционную, может, подпольный кабинет где-нибудь у лешего в тайге, собственно, это не имеет значения, один черт, Пасечнику этого чуда техники не видать как собственных ушей! Я вообще сомневаюсь, что он доживет до среды. Давайте временно отложим его заботы и поговорим про вас. Вас, Дмитрий Сергеевич, как я понимаю, давно уже точил червячок. Все, чем вы владеете, на самом деле принадлежит Пасечнику, но тут как раз проблемы нет: он вас поставил управлять своим легальным бизнесом, вы и управляете. Закавыка в другом: львиная доля прибыли поступает к Пасечнику от вас, а не от Боксера с его мелким рэкетом, но денег при этом у Боксера оседает несравненно больше. Тут никакие доказательства не нужны, достаточно посмотреть, кто где живет. К Боксеру в особняк иностранную правительственную делегацию пригласить не зазорно. А почему так происходит? Наверняка ведь не потому, что он лучше вас ведет дела. А потому, что так Пасечник решил. Боксеру как уважаемому вору положено одно, а вам, фраеру, пусть козырному, не дешевому, но все равно фраеру — другое. Я не сомневаюсь: вы бы могли облапошить Пасечника не на один миллион, причем без всякого риска, но не сделали этого. Потому что до недавнего времени боялись, и потому что не могли пользоваться этими деньгами в открытую. Но в какой-то момент вас прорвало. Не подумайте только, что я вас за это осуждаю. У нас же любой бизнес — сплошное мошенничество, сегодня уже достаточно тонкое и изощренное, а не тупое и беспардонное, как десять — двенадцать лет назад, завтра будет еще тоньше, еще изощреннее. Таким людям, как Пасечник, и тем более Боксер, на вершине бизнес-пирамиды не место.

— Вы так и не привели ни единого доказательства, — вставил Шуйский, когда Денис поднес ко рту чашку.

— Но теперь вы воспринимаете это спокойнее, так ведь? Когда я подойду к концу, вам доказательства будут уже без надобности. Позволите продолжить?

— Конечно! Мне давно уже не было так любопытно.

— Итак, вы решились поставить Пасечника на место: он анонсировал прибор перед воровским сообществом, вы его выкрали.