- Я залью перекись в раны и все! - душевно произнесла она, пряча в руках что-то непонятное, аптечное.

   Так я и поверил. И смотрит же такими честными-пречестными глазами! Знает, что кусать не стану!

   - Не хочешь? Хорошо. А кушать будешь? Сегодня мама приходила...

   Я быстро двинулся на кухню, не ожидая от нее страшного вероломства! Даша, как ни в чем не бывало, поспешила за мной, а когда я с аппетитом ел, вылила что-то ледяное мне на спину! Там зашипело!

   Не отрываясь от супа, я взвизгнул от холода. С недовольством посмотрев на Дашу, присевшую рядом на корточки с ватой в руках.

   - Потерпи, сейчас пройдет.

   Она быстро промокнула тампоном "мороз" с моей кожи, со страданием осмотрела спину еще раз и тяжело вздохнула. А поднимаясь на ноги, сказала:

   - Я больше тебя никуда не отпущу, съешь ты хоть весь гардероб разом!

   Оторвавшись от супа, я лизнул ее руку, думая о том, что сними ты с меня этот чертов ошейник, а там посмотрим, кто куда денется!

   Но Даша уже стояла, упершись головой в холодильник, и нервно вытирала слезы ладонью.

   Да зажило все! Терпеть не могу все эти церемонии.

   Я уткнулся носом в ее ручку, успокаивая.

   - Пиратик, бедный мой, как же плохо тебе из-за меня пришлось!- всхлипнула она. Теперь, склонившись, слезы вытирали уже об меня. Я стойко сносил сырость, изредка облизывая ее руку.

   Следующий день наступило тридцать первое декабря. Но Даша с ночи лежала с температурой, не в силах встать, поэтому отменила все приглашения, солгав маме, что будет встречать праздник у подруг. Она так и проспала весь день, не поднимаясь, и Новый год мы встретили вдвоем.

  Я приволок ей из холодильника бутылку минеральной воды, заметив, как потрескались ее губки. Вцепившись в мою шерсть рукой, напившись, Даша так и заснула. Мне пришлось тихо пристроиться рядом, чтобы не разбудить.

   ***

   Я валялась на диване не в состоянии подняться, чтобы принести себе воды. Было в высшей степени плохо. Видимо это настоящий грипп, а не легкая подделка в виде ОРЗ. Болело все: кости, кожа, глаза и жутко хотелось пить.

   Пират как-то умудрился не прокусив, притащить мне пластиковую бутылку с водой. Вот с ней-то мы Новый год и встретили. Если верить приметам - наступивший год меня ожидает еще тот.

   Два следующих дня были не лучше. Я спала, спала, сбивала жар и вновь спала. Пиратик был постоянно рядом.

   Маме с папой позвонила, сообщив, что уехала на шашлыки загород, чтобы избежать ненужной суеты и волнений вокруг моей особы. Конечно, потом мне достанется и от мамы, что поставила перед фактом, а не предупредила заранее, и от папы, что заставила маму волноваться, но это все потом, а пока я валялась на диване в обществе своего пса и медленно поправлялась.

   На третий день, сбив температуру, накормила пса глазуньей и выползла с ним на прогулку.

   ***

   Я носился по заснеженному парку, изображая перед Дашей дикое собачье счастье после долгого заточения.

   Слабая, как новорожденный щенок, девушка сидела на старой парковой скамейке, покрытой льдом, не в состоянии долго стоять. Подобравшись ближе, я проверил все ли с ней в порядке.

   Она грустила. Исхудавшее лицо на фоне черных локонов выглядело белее белого.

   - Пир, как ты выдержал без еды, без прогулок три дня?! Не представляю!

   Даша мягко обняла собачью морду руками в меховых варежках. Даже в ее голосе слышалась слабость. Она опять чувствовала себя виноватой, очень виноватой, так как такое поведение не соответствовало ее образу идеальной владелицы животного.