|
Почему? Потому что это время великих перемен. Это время, когда проверяются на прочность существующие политические институты. Это время, когда «очевидна слабость демократии». Перечисляя вызовы эпохи, британский политик отмечает недостатки коллегиальной формы правления. «Сами посудите: если в зале для заседаний за одним столом теснятся двадцать два джентльмена и каждый из них проводит политику своей партии и голосует в своих интересах, разве может такой государственный аппарат эффективно работать неделя занеделей, быстро справляясь свозникающими проблемами?». Признает Черчилль и слабости всеобщего избирательного права, когда стремление получить голоса приводит на политический Олимп людей, не склонных к отстаиванию своих убеждений. «Стоит ли народу посылать в палату общин своих представителей, если те станут лишь поддакивать всем подряд и стараться ублажать организаторов парламентских фракций, приветствуя громкими одобрительными возгласами любые банальности, произносимые членами правительства, и игнорируя любую критику в свой адрес?».
Какой ответ на суровые вызовы эпохи парламентским и демократическим институтам может дать Европа? По мнению Черчилля — никакой. Если демократия и выживет, то «не благодаря подобострастному и тупому слушанию делегатов, направляемых электоратом в парламент, а благодаря их инициативности, честности и способности независимо и смело мыслить, открыто выражать свое мнение», а пока Европа предала парламентские институты и отдала себя во власть диктаторов. Но может быть, это и есть выход? — спрашивает Черчилль. Может быть, пришло время поэкспериментировать с другой системой правления? Нет, заявляет британский политик, призывая своих читателей и слушателей не поддаваться иллюзии преимуществ диктатуры. Он предлагает посмотреть, что произошло в Германии и в других европейских странах. Он клеймит руководство Третьего рейха, как «шайку головорезов» и «кучку безжалостных злодеев», которая «не уважает закон и не несет никакой ответственности ни перед парламентом, ни перед народом»; которая «попирает основы христианской морали, черпает вдохновение в варварском язычестве, пропагандирует агрессию и жестокость, манипулирует людьми с помощью репрессий, получает извращенное удовольствие от бессмысленного кровавого насилия». Обличая поведение государственных мужей в европейских странах, Черчилль объявляет себя противником нацизма с его «жестокостью и нетерпимостью, всеразрушающей ненавистью и постоянным стремление к бряцанию оружием». Он утверждает, что двумя столпами нацистского режима являются «жадность и расовое господство». «В своей деловитой жестокости и свирепой агрессии» нацистский режим «превзошел все виды человеческой НИЗОСТИ». Нацизм «свершает преступления, имени которому нет». Но дело не только в нацизме или фашизме. Черчилль позиционировал себя как последовательного борца против «тирании, какую бы форму она ни принимала». Он так же резко выступал против диктатуры и тоталитарного государства: когда «все думают одинаково, никто не выступает с критикой, а обращение внимания на очевидную ошибку или просчет клеймится, как ересь или преступление»; когда «уважаемые пасторы, справедливые судьи, всемирно известные ученые и философы, способные государственные деятели и независимо мыслящие граждане подвергаются нападкам, издевательствам, угрозам и зверствам со стороны вооруженных хулиганов, противостоять которым смертельное преступление». В своих статьях и речах Черчилль изобличал режим, «еще неизвестный вчера», но создавший сегодня такие условия, что все несогласные с ним заключаются в концентрационные лагеря. И хотя в новых условиях еще сохраняется процедура голосования, в действительности она принимает уродливые формы, при которых избирателей загоняют на участки, как «стадо баранов», а само действие похоже на «фантастическую пародию». |
