Когда она робко вошла в его каюту в сопровождении Ксавье и Оливера, первым, что он почувствовал, было разочарование. Элиза, трепетавшая от страха, вызвала у него что-то вроде брезгливого отвращения. Но уже через несколько секунд он разглядывал ее дурацкий, глухой капот, рисуя в своем воображении те прелести, которые под ним скрывались. Копна темно-каштановых волос так и манила прикоснуться к ним. А с раскрасневшимся от гнева лицом и сверкающими яростью огромными глазами Элиза Фороугуд была чертовски хороша.

Киприан обхватил ее за талию, и они вместе рухнули в кресло, так что она очутилась у него на коленях. «Надеюсь, секстант не сломался», — подумал он. Но вовсе не ради предотвращения дальнейшего разгрома Киприан заключил ее в объятия. Он хотел снова коснуться ее, хотел, чтобы она снова оказалась у него в руках. Элиза была значительно меньше его ростом, слабее и боялась его до смерти, но он чувствовал, что встретил противника, какого ему еще никогда не доводилось встречать, и желал перенести боевые действия на новое, весьма многообещающее поле.

Киприан вовсе не хотел причинять ей боль и брать ее силой. Наоборот, он вдруг понял, что ему очень хочется обольстить эту благовоспитанную и целомудренную мисс Фороугуд и лишь этим путем насладиться ее нежным юным телом. А по ходу дела, кстати, и научить ее кое-чему! Ведь девушка, выросшая, подобно ей, под крылышком заботливых родителей, наверняка не имеет об этом ни малейшего понятия. А во-вторых — и это главное, напомнил он себе, — она должна почувствовать, каково это: быть в чьей-то власти, зависеть от прихоти того, кто сильнее тебя. Она принадлежит к сильным мира сего, к хозяевам жизни. Пусть же на себе узнает, что значит быть бедным, слабым и беспомощным.

Из-за спутанных волос ему не видно было ее лица, но он чувствовал, в какой она панике. Элиза отчаянно вырывалась, безуспешно колотя пятками по его обутым в высокие сапоги ногам, а ее сердце, которое он чувствовал ладонью, стучало часто и громко, как у пойманной пташки.

— Так ты делаешь себе только хуже, — тихо пробормотал он, ткнувшись губами куда-то в область ее правого уха. — Ну-ка, успокойся!

— Иди к черту! — неожиданно огрызнулась она, снова попытавшись лягнуть его.

— Непременно, но несколько позже, — улыбнулся Киприан, с удовольствием ощущая, как ее крепкое юное тело бьется в его объятиях.

Выбившись из сил, Элиза прекратила сопротивление и лишь часто и глубоко дышала, как загнанный зверек. Киприан тоже сидел неподвижно, наслаждаясь ситуацией и ловя ноздрями усилившийся во время борьбы лимонный запах, который он так хорошо помнил. Это пахнут ее волосы, понял он и зарылся лицом в их шелковистую гущу.

Она дернулась как ужаленная и снова начала вырываться.

— Отпусти меня, ты, кровожадное чудовище! Мерзкий похититель детей! Ты… ты…

— Ты пахнешь лимоном, — тихо сказал он, не обращая внимания на ее выкрики. — Как это у тебя получается?

Она рванулась изо всех сил, но Киприан не собирался отпускать ее. Как же пробудить в ней желание?

— Послушай меня, Элиза! Я ведь могу называть тебя так, не правда ли? Если учесть, как близко мы познакомились в нашу прошлую встречу…

— Я вас ненавижу! — простонала она.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Киприан.