Джалила играла возле хижины с какими-то ребятишками. Увидев мать, девочка радостно вскрикнула и бросилась к ней. Эсма заметила, что красивый и чистый наряд дочери, который она с такой любовью шила и вышивала, исчез и Джалила одета в лохмотья. Ее личико было грязным, а волосы растрепались. У Эсмы потемнело в глазах.

«Возражать бесполезно, убежать невозможно, бороться — глупо» — так сказала про судьбу Надира. Но покориться судьбе — это все равно что отдаться на волю ветра: даже если сначала он вознесет тебя на крыльях, потом опять бросит на землю.

Эсма взяла дочь за руку, вошла в хижину и обратилась к Халиме:

— Где одежда?

— Какая одежда?

— Одежда Джалилы.

— Зачем она ей?

— Куда ты ее дела?

Халима зевнула и потянулась. В ее темных глазах дремало жестокое спокойствие.

— Продала.

Эсма сделала шаг вперед. В ее глазах зажглись искры непокорности и гнева.

— Как ты посмела?!

Халима поднялась на ноги.

— Какая муха тебя укусила? Райские птички не живут среди ворон — это ты способна понять? Лучше скажи, ты принесла деньги?

— Нет.

— Что значит «нет»? Чем же ты занималась весь день?!

Халима оскалила зубы и толкнула Эсму в грудь. Джалила испуганно вскрикнула. К горлу Эсмы подкатила волна ненависти, и она ответила на удар. Халима вцепилась в волосы женщины, принялась осыпать ее пощечинами, бить ногами. Джалила надрывалась от крика: досталось и ей. Хижина ходила ходуном, с пола взметалась соломенная труха.

Эсма выскочила на улицу, Халима — за ней. Какие-то женщины остановились и злобно смеялись, глядя на них. Эсме чудилось, будто это гиены скалят свои хищные пасти. Сбитая с ног, она упала на землю, и ей казалось, будто на ее голову вот-вот обрушатся небеса.

Женщина пришла в себя, когда над ней навис какой-то мужчина.

— Что происходит?

— Это новенькая, Касим. — Халима тяжело дышала, ее глаза метали молнии. — Я подобрала ее и девчонку на улице. Она прогуляла весь день и ничего не принесла. А когда я стала ее ругать, набросилась на меня.

Мужчина обратился к Эсме:

— Вставай. Завтра принесешь шесть дирхемов. А девчонка пусть просит милостыню.

Женщина поднялась на ноги. Ее била дрожь. В глазах было черно, как непроглядной ночью.

— Этого никогда не будет.

— Что еще скажешь?

Мужчина ударил ее по лицу, и она вцепилась в его руку зубами. Он закричал, оторвал ее от себя, бросил на землю и принялся в ярости пинать.

Эсма подняла глаза и прошептала из последних сил:

— Будь он проклят! Будь проклят во веки веков.

— Кто?

— Таир. Твой хозяин, твой Бог. Тот, кто никогда не станет моим хозяином и моим Богом.

Таир разглядывал украшения. Золотые цепочки были похожи на тонких змеек, которые грелись на ярком солнце, серебряные браслеты напоминали волшебный ореол луны, самоцветы переливались и сверкали, будто звезды на небе.

Прежде он радовался богатой добыче и сейчас не мог понять, почему блеск золота и камней не вызывает в его душе никакого отклика. Золото не тускнеет, значит, ослепли его глаза.

— Хороший улов, — сказал сидевший напротив мужчина. — Хватит для того, чтобы расплатиться со слугами халифа, да и нам останется немало.

Таир отодвинул блестящую кучку.

— Заплати за то, чтобы нам и дальше позволяли совершать преступления, возьми себе, сколько считаешь нужным, на остальное накорми тех, кто совсем обессилел.