Валентина открыла дверь своим ключом и в темной прихожей натолкнулась на лежащего Цезаря.

— Черт, вечно под ногами валяется! Одна шерсть от него!

Цезарь тихонько проворчал что‑то в ответ, Валентину он не любил, она его, впрочем, тоже. Муж был дома, что Валентину удивило, ведь всего четыре часа. — Здравствуй, Валя.

— Ты что сегодня в такую рань? — раздраженно спросила она вместо приветствия.

— Так вышло, — уклончиво ответил он.

Она заметалась по комнате, рассерженно выдвигая ящики и разбрасывая вещи. Ноготь зацепился за одежду и сломался.

— Черт! — В голосе ее послышалась неприкрытая злость. — Не говори под руку!

— Что с тобой происходит? — Он был очень серьезен. — Валентина, что с тобой случилось в последнее время?

— Что ты привязался? заорала она. — Нашел время!

— Не кричи, у матери гости.

— Опять этот божий одуванчик сидит?

— Он‑то чем тебе помешал? Но мы отвлеклись. Ты не ответила на мой вопрос — чем ты сейчас занимаешься, у тебя что, неприятности?

Она посмотрела на него внимательно. Знал бы он, какие у нее неприятности! Вся так тщательно налаженная операция летит в тартарары. Эта девчонка спутала ей все карты. И как это у нее, Валентины, не хватило ума сообразить, что с ней не надо связываться! Слишком хороша, мужики теряют голову! И теперь она может потерять не только деньги, но и кое‑что похуже.

— Я жду ответа, — напомнил о себе муж.

— Ты никогда не вмешивался в мои дела, откуда такой интерес сейчас? Обычный бизнес!

— Обычный бизнес? — недоверчиво переспросил он. — Я звонил в твою фирму, ты уже два месяца там не работаешь.

— Я нашла другую работу! — Против воли в ее голосе прозвучали оправдывающиеся нотки.

— Валентина, я сам работаю в коммерческой фирме. Работа там подразумевает какую‑то дисциплину. А ты уходишь и приходишь нерегулярно, то вообще в будний день сидишь дома, а то вдруг в воскресенье с утра сорвалась и убежала на полдня. Куда ты ходила?

— По делу, — коротко ответила Валентина.

— Что это за сомнительные дела, которые ты скрываешь от всех?

— Между прочим, этими сомнительными делами я заработала все это. — Она повела рукой.

— Кроме квартиры, — не удержался он.

— Да, квартира с твоей мамашей и ее штучками досталась мне вместе с тобой. Но ты забыл, какой тут был хлев? Вы бы так и сидели с мамочкой в захламленной помойке.

Он подумал, что, может быть, так было бы лучше, он привык к этой квартире с детства и не хотел ничего менять.

— Ты прекрасно знаешь, что у матери множество действительно ценных вещей!

— Ты все равно их никогда не продашь! — парировала она.

— Естественно, не для того мои предки их собирали, это все фамильное.

— Тоска!

Он сообразил, что Валентина нарочно уводит его в сторону от опасных вопросов, и рассердился.

— Ты скажешь, наконец, что у тебя за дела? Ты говорила, что в мае ездила в Турцию, а на самом деле это был Ливан, я проверил! И что это за типы вертятся вокруг, тебя, один такой черный — чеченская мафия, что ли? Валентина, если ты впуталась в историю, лучше сразу скажи, я же вижу, ты в последнее время не в себе!

Поскольку она упорно молчала, он продолжал, распаляясь:

— И что за негодяя ты привела в дом в субботу? Как будто я не знаю, что никакого троюродного брата у тебя никогда не было! Кто он?

— Это знакомый, я его пригласила для Тани, хотела познакомить, — заторопилась она.