Тепло его руки, казалось, окутало все ее тело и проникло в самое сердце. Так нежно друг не прикасается, чувство ощущалось гораздо более глубокое и откровенное.

Шерри отвела от Клинта взгляд, смущенная странным жаром, который охватил ее. Она вздохнула с облегчением, когда Клинт убрал свою руку, взял отвертку и принялся за работу.

— Уолт вволю потерзал тебя, прежде чем дать наконец отпуск? — спрашивал он, а тем временем его длинные пальцы ловко пристраивали на место медный винт.

— Уолт больше ничем и не занимается, кроме как доставляет мне неприятности.

Клинт рассмеялся.

— Он самый большой скупердяй, какого когда-либо видел этот город. К тому же я никогда не встречал другого человека, который, как он, ожидает от каждого наступающего дня одних несчастий.

Смех Шерри присоединился к его смеху, когда она представила своего босса.

— Если Уолтер не стонет, то он скулит.

Она подняла вторую стенку и поставила на место. Клинт помолчал и взглянул на Шерри, ища ее взгляда.

— Ты не скучаешь по прежней своей работе в школе? — наконец спросил он.

Шерри физически ощутила, как между ними снова вырос барьер, ее защитная стена, охранявшая от эмоций, способных причинить ей боль.

— Нет, — ответила она резче, чем намеревалась. Подумав, с усилием выдавила из себя слабую улыбку. — Мне нравится работа в баре. Нравится работа по ночам. Симпатичны люди, с которыми я встречаюсь. Да и чаевые получаю неплохие. — И Шерри чуть-чуть приподняла подбородок, словно бросая Клинту вызов, если он решится возразить.

Клинт долго изучал ее лицо, потом кивнул чему-то и вернулся к прерванной работе.

Через несколько минут кроватка была собрана и матрас лежал на своем месте. Шерри постелила простыни, которые прислала Этта Мэй, а Клинт тем временем взял малышку со своей кровати.

— Я собираюсь поджарить пару гамбургеров, — сказал он, когда они вышли из комнаты. — Ты уверена, что не хочешь поесть?

— Уверена. Я всю ночь провела на ногах и так измучилась, что, если не возражаешь, на сегодня с меня уже хватит, я пойду спать.

Шерри ни за что не хотела сидеть на кухне и смотреть, как Клинт готовит ужин, в то время как в своем сиденье малышка гукает и размахивает ручками. Это слишком глубоко ранило бы ее чувства, слишком напоминало бы ей тот дом, о котором она когда-то мечтала.

— Полотенце найдешь в ванной, и если тебе понадобится что-нибудь еще, только спроси, — ответил Клинт, который выглядел сейчас таким неотразимо привлекательным, стоя у окна и держа инструменты в одной руке, а ребенка в другой.

— Уверена, справлюсь сама. Увидимся утром, — добавила Шерри, развернулась на каблуках и направилась в свою комнату.

Здесь она взяла сорочку, халат и пошла в ванную, собираясь улечься надолго в горячую воду и снять с души и тела напряжение, которое давило на плечи и ощущалось в спине весь день.

Она не солгала Клинту, говоря, что измучилась. Предыдущей ночью она работала до трех, потом телефонный звонок разбудил ее сразу после семи. Обычно Шерри требовалось восемь часов сна, чтобы почувствовать себя отдохнувшим человеком.

Она решила, дабы взбодриться, постоять под горячими струями душа. Впитывая всеми порами влагу, Шерри думала о том трепетном моменте, когда ладонь Клинта накрыла ее руку.

В тот краткий миг она вспомнила, как некогда прикосновение его руки заставляло ее колени дрожать, а дыхание замирать в горле. Она вспомнила, как объятия Клинта, его поцелуи делали ее клятву сохранить девственность до свадьбы такой непомерно тяжкой.

Определенно в этом вернувшемся из прошлого видении виноват недостаток сна, решила Шерри.