И странно: Любим покорно лёг прямо в одежде поверх одеяла, закрыл глаза. Конкордия потянула Джулиана из комнаты, он же вырвал руку, подошёл к окну. Черны окна здания напротив. Каменный мешок. Люди погребены заживо. Вместо брата механизм. И его самого уже нет, он распался в черноту.

— Да, мы заживо погребены, — шепчет Конкордия.

— И ты тоже читаешь чужие мысли?! — восклицает он.

— Но всё равно надо жить. Вернуть его не получится.

Единственное живое существо — голос Конкордии.

— Сразу не смогла рассказать тебе… Он полюбил… А я… не ответила… погубила… из-за меня он, наверное…

— Тебя любит мой брат?

Нет, он ещё жив: ему вовсе не безразлично это.

— Любим никогда не думал о себе и наверняка радовался тому, что ты есть, из-за этого не мог погибнуть!

— Ты ведь знаешь… когда любишь… бывает, не умеешь справиться с собой. — И тут же неуверенно: — А может, ты и прав, может, и не из-за любви. Я в это время была в командировке. Говорят, кто-то вошёл к нему в кабинет. Может, и не Брэк! Тёмное дело. Ещё одна тайна. Понимаю, как тебе сейчас… Очень жалко его! Он человек необыкновенный.

— Не вижу причин расстраиваться! — Любим сел. — Я очень доволен жизнью, Конкордия. Моё дело: обеспечить выполнение плана, не допустить срывов. Сама говоришь «пора спать», сама нарушаешь приказ. Я доложу.

Джулиан подошёл к кровати.

— Ты всегда был добрый и жертвенный. Маму помнишь? У нас с тобой есть мама. Прислала тебе лепёшку. — Вынул из баула, положил перед Любимом. — Это твоё детство. Твой дом. Помнишь, мы собирали чабрец? А бессмертники не вянут всю зиму! Понюхай. Наша степь. А помнишь, мы хотели поймать «перекати-поле». Ветер был сильный, мы бежали, бежали… Так далеко оказались, мама решила, нас украли, они с Магой с трудом нашли нас. А помнишь, мы искали норки сусликов. Ты придумал, что под землёй есть царство?!

В глазах Любима мелькнула живая вспышка, по лицу будто тень прошла — вроде что-то силится вспомнить. И снова маска. Любим встал, выпрямился как солдат. Заговорил голосом Учреждения:

— Прежде всего долг. Нарушаете распорядок. Завтра дадите сбои в работе. — В изнеможении Джулиан опустился на кровать. А Любим сверху смотрел на него. — Ты должен признать факт: ты нервен, я спокоен, ты слаб, я здоров и силён, как бык. Завтра начнёшь принимать препарат, он обеспечит тебе здоровье и физическую силу.

— Ложись, Любим, — остановила его Конкордия. — Ты устал. Надо спать! — Что делать? Можно спасти брата? — Пока нет, — шепчет Конкордия.

— Вы что, все тут с ума посходили?! Чужие мысли читаете, в роботов превращаетесь!

— Нужно полное очищение крови. Пока это невозможно. А если, допустим, вернут его, ты дашь гарантию, что он не захочет надышаться снова?! Теперь уже не из-за меня, а потому, что не способен выдержать… Не далее как вчера попыталась одного отговорить идти сюда. Знаешь, какая серая жизнь предстала из его рассказа! Целый день крутится с краном, куда прикажут. Дома только ест и спит. Никакого хобби, никаких интересов. Я об осторожности позабыла. «Знаете, что здесь за работа? — спрашиваю. — Думать не будете, чувствовать не будете, любить не будете». Он засмеялся: «И хорошо. Без хлопот». Сам пришёл, понимаешь?! А мне его жалко, молодой. Видишь, без всякого препарата готов. В этом-то всё и дело. Препарат лишь довершает то, что в людях заложено.

— Любим никогда рабом не был!

— Видно же, ему дали сильную дозу! Убили!

— Опасные речи ведёшь, Конкордия, я вынужден их запомнить и передать куда следует.